У нас в гостях был настоятель Успенского храма в Красногорске протоиерей Константин Островский.
Главной темой беседы стало воспитание детей. Отец Константин поделился своим опытом как отца четверых детей и как священника, который общается со многими родителями, воспитывающими детей.

Ведущие: Тутта Ларсен, Алексей Пичугин

Т.Ларсен

Здравствуйте, друзья. Это программа «Светлый вечер» в студии Тутта Ларсен.

А.Пичугин

Алексей Пичугин.

Т.Ларсен

И наш сегодняшний гость – настоятель Успенского храма в Красногорске, благочинный церквей Красногорского округа, протоиерей Константин Островский, здравствуйте!

К.Островский

Здравствуйте!

Наше досье:

Протоиерей Константин Островский родился в 1951 году в Москве. Окончил Московский институт электронного машиностроения, работал программистом, в 1978 году принял крещение, работал алтарником в храме Рождества Иоанна Предтечи на Пресне. Стал священником в 1987 году, 2,5 года служил на Дальнем Востоке. С 1990 года настоятель Успенского храма в Красногорске, благочинный церквей Красногорского округа, председатель епархиального отдела по реставрации и строительству. Женат, имеет четверых сыновей. Один из них епископ, двое священники.

А.Пичугин

Ну, первым делом, мы бы, наверное, прежде чем перейти к беседе, перейти к нашему непосредственному «Светлому вечеру», хотели бы Татьяну поздравить, буквально на днях она вновь стала мамой, в третий раз, да?

Т.Ларсен

А.Пичугин

От всей души мы поздравляем тебя!

Т.Ларсен

Спасибо большое!

А.Пичугин

Дай Бог, чтобы рос здоровым, радостным, ну и в общем тебя и папу супруга, как-то и радовал, и веселил, и все было хорошо!

Т.Ларсен

Ну вот, да, спасибо тебе огромное, конечно невероятное счастье – новый человек в семье и действительно мы все думаем о том, чтобы он рос здоровым и радостным, но мне кажется, что для мамы православной, которая думает еще и о духовном здоровье чада, очень важно, чтобы ребенок рос в какой-то правильной атмосфере.

А.Пичугин

В любви, как у нас говорят обычно.

Т.Ларсен

Не, в любви у всех дети… у всех нормальных родителей дети растут в любви, как мне кажется, а вот, я не знаю, сейчас как-то так получилось, что и в ожидании ребенка, и как только он родился, я снова обратилась к каким-то сугубо материнским молитвам, ну, как-то со старшими детьми уже не так в это погружаешься, есть там какие-то коротенькие. А есть такая длинная молитва Воздыхание матери о своих детях, где очень большое внимание уделяется именно тому, чтобы дети росли в благочестии, в вере, чтобы Господь открыл им глаза на истину, не попустил им общения, там я не знаю, с дурными людьми, с неправильными вещами, и вот тут, конечно, как у всякой мамы у меня снова и снова возникают вопросы, как мне, не будучи таким уж совсем глубоко правильным православным человеком, все-таки воспитывать ребенка в вере, чтобы он был в храме, и чтобы как-то это все при нем осталось на всю его жизнь.

А.Пичугин

А вот мы так незаметно и к теме программы подошли, сегодня с отцом Константином Островским мы как раз поговорим о воспитании детей, потому что у отца Константина четверо сыновей, трое из них священнослужители, и один из них к тому же еще и епископ. Вот как у отца Константина получилось так воспитать своих детей, мы, наверное, в течение программы узнаем.

К.Островский

Как получилось воспитать, это мы очевидно узнаем на Страшном суде. Потому что, я думаю, все родители, я думаю вообще все, кроме исключительных преступников, хотят детей воспитывать хорошо и в этом смысле мы не исключение. В особенности, может быть, было то, что как раз нас, меня и супругу Бог призвал к вере как раз почти одновременно с рождением детей, то есть, мы пришли в церковь как раз, когда старшему – нынешнему епископу, был год.

А.Пичугин

Это какие годы?

К.Островский

Это 1978 год. Причем все произошло очень стремительно, были какие-то духовные поиски, сейчас думаю, нет смысла говорить и потом я оказался алтарником на Пресне и еще будучи невоцерковленным человеком, но очень быстро…

А.Пичугин

То есть, Вы стали алтарником еще до воцерковления?

К.Островский

А.Пичугин

Интересно.

К.Островский

Это интересно?

А.Пичугин

Да, конечно.

Т.Ларсен

Наверное, была такая нехватка кадров острая.

К.Островский

Алтарник – это такая должность, когда и места не найдешь, и человека не найдешь. Но там была такая ситуация, что я находился в духовных поисках, среди этих духовных поисков крестился летом 1978 года, поиски продолжались и тут мне знакомый, как раз мой крестный сказал, что есть место алтарника, как раз алтарник в семинарию поступил. Ну и я решил уйти на такую непыльную работу, с совершенно неопределенными материальными средствами, потому что оплату обещали 70 рублей, это примерно как, то же самое, что сейчас 730 было бы.

А.Пичугин

А зарплата 120 минимальная, да, ну не минимальная, а такая средняя.

К.Островский

Ну, была 150, когда я уходил, ну, в общем, как-то так занесло, я был очень… несмотря на солидный возраст, мне было 27 лет, я просто был такой юный…

Т.Ларсен

Романтический.

К.Островский

Не романтический, я очень порывистый и легкий на подъем.

А.Пичугин

Вы закончили технический ВУЗ, то есть, такая техническая московская интеллигенция, ведь ее старались не допускать к церковной ограде.

К.Островский

Никто и не допускал, я закончил МИЭМ прикладную математику, никто и не допускал, я когда пришел, меня и не взяли бы, но мне подсказали, я, простите, соврал и написал, что был не программистом, а оператором ЭВМ – это уже рангом ниже, не требовало высшего образования, поэтому меня взяли на работу и я был алтарником. И тогда как раз появились дети, вместе с нашим воцерковлением, ну и жена, ныне матушка Александра, тоже чуть позже меня, но тоже быстро воцерковилась. И нам было ясно, что дети нам даны для того, чтобы мы их воспитывали для Царствия небесного. Это было некоей очевидностью.

А.Пичугин

Мы сейчас перейдем к детям, но только у меня еще один уточняющий вопрос, Вас же рукополагал архиерей, который известен тем, что владыка Хризостом, который известен тем, что он в те годы, чуть ли не единственным из архиереев рукополагал интеллигенцию из Москвы, с кандидатскими степенями, с высшим образованием.

К.Островский

Он не этим был оригинален, он оригинален был тем, что он сначала рукополагал, а потом подавал документы уполномоченному.

А.Пичугин

Да. я читал отчеты того времени.

К.Островский

Вот в чем дело. И таким образом он рукоположил нынешнего владыку Иннокентия Литовского, которого уполномоченный зарубил, но у него оставался на должности секретаря какое-то время, не помню точно, прошло время и простили и ему дали просто служить. И меня тоже так рукоположил но меня уполномоченный все равно простил через два месяца уже дали регистрацию даже, храню на память, такой скромный листочек, просто написано.

А.Пичугин

В Иркутске?

К.Островский

Епархия была Иркутская, уполномоченный тоже был в Иркутске, а служил я в Хабаровске.

Т.Ларсен

Ничего себе, то есть, Вам из Москвы пришлось уехать на другой конец страны?

К.Островский

Да, но это благодаря такой доброй супруге, которая ради, видя мое стремление к священству, была готова со мной поехать, и поехала. Ну мы не бедствовали, был церковный дом, там мы жили, больших бытовых трудностей не было.

Т.Ларсен

Вы говорите о том, что именно когда дети появились в семье, стало понятно, что путь Ваш лежит исключительно в православии и вере, и дети даны для того, чтобы воспитать их для Царствия небесного. Это очень ответственно звучит для меня, например, как для родителя – это просто до мурашек серьезная тема, потому что это же надо каким быть самому, чтобы детей с такой целью воспитывать?

К.Островский

Какие бы мы ни были… понимаете, вот скажем, Вы мама, если говорить сейчас о земных целях, ваши заботы и обязанности заботиться о здоровье дочери, или там сына, то как бы, может быть вы ничего и не знаете, но заботитесь, все, что можете, то и делает. Поэтому не ставили такую задачу, потому что мы такие святые и великие, поэтому мы свои духовные богатства изольем на наших крошек. Таких, слава Богу, помыслов не было, мы, конечно, люди гордые, но не до такого безумия.

Т.Ларсен

Получается, что если бы не дети, то вы возможно не стали бы священником?

К.Островский

Почему? А какая связь?

Т.Ларсен

Ну, Вы говорите о том, что именно когда появился ребенок, тогда такая мощная потребность в воцерковлении, а дальше уже и в продолжении этого пути.

К.Островский

Нет, я неудачно выразился, нет, это было параллельно, дети рождались само собой, а воцерковление шло само собой. Просто одновременно, было одновременно, поэтому как раз они когда… старшему был год, остальные потом уже рождались в церкви, и как раз период неофитства такого, как вы наверное знаете, не все в нем было хорошо, у всех людей, в том числе и у нас. И поэтому они уже воспитывались в церковной среде, причем в семье таких горячих неофитов.

А.Пичугин

А в чем это проявлялось?

Т.Ларсен

Чуковского не читали детям.

К.Островский

Да, дело в том, что была такая идея, что дети должны получать только все самое хорошее, а ничего сомнительного получать не должны. И поэтому, дейсвительно, была идея, что не надо им читать сказки, детские книжки, а все только святое.

К.Островский

Да, и знаете, я вот на этом примере вижу насколько Бог милостив, как Он из нашего плохого делает все хорошее, потому что, поскольку старшему уже где-то исполнилось пять лет и он учился, ну не по Псалтырю, скажем, но тоже как-то он научился у нас читать, забыл как. И ясно, что надо читать, а читать нечего – все только Баба-Яга или что-то коммунистическое, я тогда решил для него написать жития святых, сократил. Эта книга, вроде как раритет, я от руки переписал сокращенно жития святых.

А.Пичугин

Самиздат, фактически.

К.Островский

Да, Самиздат, Дмитрия Ростовского.

А.Пичугин

Это же колоссальная работа, Дмитрия Ростовского столько томов.

К.Островский

Нет, ну я прочитал, я же их не переписал все, я же их сократил, но потом книжка была издана, когда уже коммунизм кончился, она была издана, потом еще несколько раз была переиздана. То есть, так то я вроде бы не собирался, но поскольку ребенку надо что-то дать, а дать нечего, это была ошибка. И потом, помню, когда наш духовный отец узнал о такой установке, то сказал, что это неправильно, что это если действительно человек такой избранник Божий, ну там, Сергий Радонежский, Серафим Саровский, то есть благодатный с младенчества и Сам Бог ведет, не надо вмешиваться. Но большинство детей, даже будущих, может быть святых, простых священников, вообще христиан, большинство нуждается в душевной пище тоже. Здоровая душевная пища и кстати совершенно тогда сказал, потому что иначе они потом с миром столкнутся без всякой прививки, не подготовленные, будут чувствовать себя ущербными и могут из-за этой ущербности и церковь оттолкнуть, потому что она оказывается причиной бед. Тогда подарил нам книгу Пушкина «Сказки о царе Салтане» и мы начали. Нам, конечно, очень, выручило то, что мы очень старались слушаться нашего духовного отца, отец Георгий Бреев, он сейчас настоятель в Крылатском, и он трезвый и опытный, и духовно опытный священник и поэтому он наши многие порывы отрезал. Была идея, что не надо обращаться к врачам, потому что на все Божья воля.

Т.Ларсен

Образование, наверное, тоже смущало светское.

К.Островский

Образование светское смущало, до смерти дело не дошло, поэтому все-таки стали к врачам обращаться. И тем более, что в Священном писании сказано, врач от Бога, у Василия Великого был личный врач. Образование, ну ясно было, конечно, что в школу отдавать надо, но мы не очень этого боялись, потому что, в отличие от секс-просвещения, тогда об этом речи не было, на коммунистическую ложь можно было вполне ответить и ложные идеалы развенчать, проблемы не было.

Т.Ларсен

То есть, раньше вызовов меньше было перед родителями, получается?

К.Островский

Меньше, понимаете, потому что если ребенку сказали, что Ленин и Сталин, тогда Сталин нет, но Ленин, скажем – это некий великий человек, а коммунизм – это очень важно и нужно, мы дома могли сказать, что это все ошибка, объяснить почему. А если ребенку показали порнографический фильм, я могу говорить совершенно все, что угодно, а эти впечатления уже вошли, уже отравили душу. Поэтому, в этом смысле коммунизм не такой вредный, как секс-просвещение так называемое.

А.Пичугин

Друзья, протоиерей Константин Островский – настоятель Успенского храма города Красногорска Московской области и благочинный церквей Красногорского округа сегодня вместе с нами проводит этот «Светлый вечер».

Т.Ларсен

Мне кажется, что все-таки, когда дети растут в семье священника, то это все равно какие-то немножко другие дети, которые живут немножко по другим правилам, чем, даже, дети прихожан, да, хотя, казалось бы, мы все вроде бы в одном календаре, в одних постах, в одной литургии участвуем, но все-таки, у сына священника, наверное, больше какой-то строгости, ответственности в жизни, или нет?

К.Островский

Действительно, проблема не столько у детей священников, сколько у самого духовенства, потому что, скажем, мы жили долгое время во дворе храма, поэтому все наши безобразия были на глазах прихожан. Представляете, одно дело, просто дети дерутся во дворе своего дома, да и пожалуйста, кто что ожидает, а два сына батюшки между собой дерутся во дворе храма – совсем другое дело.

А.Пичугин

Но все же, наверное, понимают, что дети. Дети и есть дети.

Т.Ларсен

Не все, конечно.

К.Островский

Не все, я сам этого не понимал, я сам, моя была ошибка, я очень много ошибок возлагал на…

Т.Ларсен

Сознательность.

К.Островский

На само воспитание.

А.Пичугин

То есть, когда трех-четырехлетние карапузы дубасят друг друга от души во дворе храма…

К.Островский

А если 12-13-летние?

А.Пичугин

Все равно дети.

К.Островский

Я тоже так думаю, но раньше я думал не так. Я раньше, я говорю, излишне возлагал надежды на воспитание, я думал, что если мы будем воспитывать их правильно, если мы их избавим от вредных впечатлений, будем их вводить в церковную жизнь, будем их приучать к молитве, молиться вместе с ними, будем причащать Святых Христовых тайн, то в общем-то, они должны вырасти достойными христианами. Но, конечно, этого недостаточно. Почему я тогда этого не понимал, я не знаю, есть два важнейших фактора – это, во-первых, промысел Божий и свободная воля самого человека. Остальное все, в том числе и воспитание на третьем, четвертом и так далее местах, конечно, стараться воспитывать нужно, как можно лучше, просто потому, что это мой долг. А что получится… вот эти два фактора, ничем их… ни с чем не сравнишь. Приведу простой пример – Мария Египетская, в 27 лет она перешла Иордан, стала великой подвижницей и величайшей святой, кто мог ее остановить до 27 лет, если промысел Божий такой, чтобы она так безобразничала.

Т.Ларсен

Вы сказали сейчас достаточно крамольную вещь для очень многих родителей – свободная воля самого человека. Потому что большинство родителей не считают своих детей в праве пользоваться их свободной воле с младых ногтей. Пока ты со мной живешь – ты мое чадо, так будет, как я сказал, ты будешь вести себя, как я сказал, вот по нашим правилам все происходит. А твоя свободная воля, будешь ее проявлять, когда тебе 18 исполнится и ты из дома уйдешь.

К.Островский

Вообще-то я не это совсем имел в виду, свободная воля о которой я говорил – это составляющая образа Божия, которая никуда деться вообще не может, это могут быть какие-то правила, что можно, а что нельзя, ну они конечно есть, безумие, когда ребенку все разрешают. Тоже, надо сказать, почти такое безумие, как когда ребенку все запрещают.

А.Пичугин

А Вы можете сейчас сказать, когда Вы осознаете свои первые неофитские порывы того времени, когда они прошли, вы были строгими родителями, или нет?

К.Островский

Мы вообще были очень строгими родителями, то есть, вот единственное, что – эта строгость, она, слава Богу, компенсировалась тем, что мы их любили и не убегали, то есть, мы их никуда не сбрасывали, нам нравилось с ними быть, нам было, конечно тяжело, особенно матушке, но мы с ними жили и отпуска с ними вместе проводили.

Т.Ларсен

То есть, на нянек не сбрасывали?

К.Островский

Мы их никуда не сбрасывали и такого желания нам никогда в голову не приходило, никогда этого и не хотелось. Хотя мы, конечно уставали, особенно, я говорю, мама, все-таки четверо мальчишек, понятно, что это было нелегко.

Т.Ларсен

Пороли детей?

К.Островский

Да, сейчас, конечно это ужасно даже сказать, не знаю, могут взять штурмом вашу радиостанцию, на самом деле, дело в том, что важна была польза, если, скажем, ребенок болеет и нужно сделать ему укол, мать должна сделать ему укол – отвести к врачу и сделать укол, а что делать? Что касается телесных наказаний, вред не от самих телесных наказаний, вред от злобы и жестокости, вот в этом надо каяться, если я наказываю со злобой.

Т.Ларсен

В сердцах.

К.Островский

Вот эта злоба – это предмет для покаяния, а само по себе наказание, всего лишь только наказание, причем дети уже выросли и не в обиде остались от самого по себе наказания. И, кроме того, как-то же наказывать надо, если ребенка отшлепали, ну, конечно, надо шлепать так, чтобы не было вреда для здоровья, разумеется, но для этого тоже не без головы же, ремень брали широкий, он более устрашающий, но им ничего и не сделаешь, и не очень-то больно, но грозно. Зато это коротко, ведь на самом деле наказание – отшлепал, по головке погладил, дальше живем. А как наказать… я всегда был противник каких-то наказаний, чтобы, не взять, скажем в зоопарк. Давно уже нашалил, уже исправился, прощения попросил и вдруг еще…

Т.Ларсен

Такое отложенное, да.

К.Островский

На полдня его… зачем это. Я помню, был случай, что-то я там на маленького Илюшу, который нынче архиерей, на него рассердился и вот я не буду с тобой разговаривать, я с ним не разговаривал. Мне супруга говорит: «Ты с ним не разговариваешь, а он с тобой разговаривает». То есть, он забыл всю эту… дети все-таки, это же большая редкость, когда дети совершают какие-то удивительные преступления, у нас такого не было, обычные шалости, быстро наказать и жить дальше. Ну и в угол тоже ставить, ну что вот, ставить в угол, и что он там стоит, что в этом хорошего?

Т.Ларсен

Проще сразу ремня дать и отпустить.

К.Островский

Да, но вот здесь, конечно, мы не были такими святыми, сказать, что я всегда с любовью наказывал, конечно, это было не всегда. Но предметом покаяния является не то, что наказывал, а то что это было со злобой. В идеале были такие случаи, когда так себя повел, сейчас я тебя накажу, во имя Отца, и Сына, и Святого Духа, аминь. Как раз три раза и пошел. Еще была методика, если не будешь плакать, то шесть раз, а если будешь, то 12, осушало слезы.

Т.Ларсен

Слушайте, наверняка ведь Ваши дети ссорились еще и из-за ревности, было такое в семье? Потому что это вопрос очень для многих актуальный родителей, как с этим бороться.

А.Пичугин

Ревность к родительской любви?

Т.Ларсен

Конечно.

К.Островский

Абсолютно не замечалось, у нас, в общем-то, этого совершенно не было, но я думаю, что, вы знаете, ревность видимо бывает, когда кого-то выделяют. Но у нас, мы об этом, вообще-то, не думали, но само собой было, что ребенок, новый ребенок рождался в семье, то есть, у нас рождается новый ребенок. То есть, нас было трое…

Т.Ларсен

У всех нас, да?

К.Островский

У нас, да.

Т.Ларсен

И у наших детей тоже?

К.Островский

Вот папа, мама и Илюша, у нас родился новый Ваня, мы пошли за Ваней, то есть, я с Илюшей пошел встречать маму и Ваню в роддом. А дальше мы втроем Ваню этого воспитываем, а Илюша еще помогает, ему было два года, Ваня родился, Илюша катал его в кроватке.

Т.Ларсен

Это вам хорошо, а у нас когда Марфа родилась, Лука старший сказал: «Вы зачем второго ребенка родили, вам что одного мало было что ли?», – и очень переживал на эту тему и довольно сложно было его привлечь.

А.Пичугин

А какая разница в возрасте?

Т.Ларсен

Пять, видимо, действительно, разница большая?

К.Островский

Может быть, тут еще может быть момент полового воспитания, конечно, это правда для больших детей, мы всегда сами так думали и объясняли, что вообще-то Бог посылает детей, что это не мы с мамой придумали родить ребенка, можно сказать и не придумали, действительно, Бог послал, мы теперь вместе его любим.

Т.Ларсен

Вот это очень хороший, кстати, аргумент.

К.Островский

Нет, у нас этого не было, они между собой много дрались, это все было, конечно, по возрасту, вовсе не были какими-то идеальными младенцами и отроками, но отношения были хорошие и момента ревности не было вовсе.

Т.Ларсен

А вот Вы говорите о том, что было ошибкой предоставить их слишком сильно самим себе, но ведь, наверняка, в этом были и плюсы. Все-таки, четыре брата, с достаточно небольшой разницей в полтора-два года – это, можно сказать, команда, то есть, это уже какой-то коллектив, который как-то сам организуется сам в себе и, наверное, выковывает некие правильные качества в детях.

К.Островский

Ну, конечно, момент коллектива был, это, кстати было действительно очень удачно, потому что одной из наших то ли ошибок, то ли не ошибок было то, что мы их не пускали во двор. Не то что бы совсем не пускали, но не приветствовалось, старались, чтобы они не заражались двором.

Т.Ларсен

Чтобы они общались только друг с другом?

К.Островский

В хорошей среде.

А.Пичугин

Но ведь в школе они общались со всеми своими сверстниками?

К.Островский

Вы знаете, в школе они, конечно, общались со всеми своими сверстниками, у них не было никаких проблем с общением, что касается двора – обошлось.

А.Пичугин

А Вам сейчас кажется, что это правильно?

К.Островский

Мне сейчас кажется, что обошлось, потому что, есть и хорошее, есть и плохое. Ну конечно, они очень много чему плохому учатся, я сам, когда был один в семье, был во всяких пионерских лагерях, спортивных лагерях, именно там я узнавал все плохое и учился всему плохому.

А.Пичугин

Но, может быть ребенку, конечно, я не говорю про погружение, полное погружение во все глубины, но через какие-то элементы этого самого двора пройти надо, чтобы дальше себя чувствовать как-то комфортно в мире?

К.Островский

Ну, я и говорю, что обошлось, кроме того, элементы двора, конечно, были везде. Во-первых, они просто учились в обычной школе, и там все эти элементы двора были. То, что… почему мы могли себе позволить себе такую роскошь не пускать их во двор, потому что их было четверо и с маленьким интервалом, то есть, они… у них и так была дворовая команда.

Т.Ларсен

Им друг с другом было интересно?

К.Островский

Они не скучали, одного ребенка так невозможно было бы, конечно, воспитывать. Поэтому, конечно, есть свои минусы и двора, но в нашей ситуации было возможно и как-то обошлось, они… я не могу сказать, что это метод, потому что в какой-то ситуации это может быть просто катастрофично, то есть, ребенок, особенно, если он один в семье, или в семье нет близких отношений между братьями и сестрами, и вот он только с мамой и папой. А в наше время, уж простите, только с компьютером, сейчас вообще о дворе речи нет, насколько я понимаю.

А.Пичугин

А внуки, внуки уже с компьютером?

К.Островский

А.Пичугин

А сколько внуков, кстати?

К.Островский

Внуков шесть, седьмого ожидаем. Внуки по-разному, ну это все большая история, потому что внуков воспитывают наполовину наши дети, наполовину наши невестки – это совсем уже другие семьи. Насчет компьютера, у нас такой проблемы вообще не было, потому что тогда еще не было компьютеров, когда дети были маленькие. Но я в вашем же, кажется, журнале, в «Фоме» прочитал мудрую мысль, что есть выход если… ну как, без компьютера невозможно, все с компьютерами, тогда значит, с ребенком играть в компьютерные игры.

Т.Ларсен

К.Островский

Быть вместе тогда. Это совсем другое. Ведь беда то не в компьютере, беда в том, что человек зацикливается в компьютер, поэтому…

Т.Ларсен

Я вам кстати говорю, что, просто нельзя ребенка один на один оставлять, ни с компьютером, ни с гаджетом, ни с телевизором, если ты сам контролируешь во что он играет, или играешь с ним в этом, то это немножко другие условия.

К.Островский

Не немножко, совсем другая ситуация.

Т.Ларсен

Мне хотелось вернуться к теме двора, вы говорили о том, что… я тоже всю жизнь по пионерским лагерям и конечно все там нюансы, откуда дети берутся, как курить сигареты и прочее-прочее, мы все это узнали, увы, в пионерском лагере. Но, мне кажется, если бы мне мама рассказала до пионерского лагеря, хоть что-нибудь, как-нибудь аккуратненько, то может быть для меня эти знания не были бы: а) такими желанными, б) такими травматичными. Потому что, это конечно шок, когда ты в девять лет от своего ровесника, или в восемь узнаешь, как все происходит в его какой-то интерпретации.

А.Пичугин

Среде общения.

Т.Ларсен

Ну, я думаю, что в семье, даже в такой семье, как священников все равно эти темы не обходятся без обсуждения, стороной же нельзя их обойти.

К.Островский

Вы знаете, мне кажется, очень глубокий вопрос, даже глубже, чем мы думаем.

Т.Ларсен

Ну, когда ребенок спрашивает: «Откуда я взялся?», «Как я родился?», «Почему именно у вас?»

К.Островский

Во-первых, эти вопросы задавались, мы сами не нажимали на них, то мы правильно объясняли детям, что дети рождаются по воле Божьей. Бог посылает ребенка. Ну если доходило до какой-то конкретики, все же видели дети, что ребенок появляется из живота матери, что да, действительно, есть некое отверстие в теле матери, через которое он рождается. Был вопрос, что за отверстие – прямо объяснялось, что это смотреть и знать не полезно. Этого достаточно было. Дело в том, что я вообще старался всегда с детьми общаться по-человечески, я один раз попробовал в воскресной школе провести нравственную беседу, думаю, баптисты проводят и я попробую. И один мальчик сказал потом, не мне, мне постеснялся, а учительнице сказал Надежде Валентиновне: «Скажите батюшке, чтобы он больше с нами так никогда не разговаривал».

Т.Ларсен

К.Островский

Потому что это фальшь, потому что… поэтому мы общались естественно, вот наша семья, мы между собой естественно общались. Я вообще, честно говоря, стараюсь, насколько вообще хватает, насколько вообще для меня возможна некая простота, вот так попросту общаться, как с вами сейчас разговариваю. Так и общались, и вот, что касается подробностей…

А.Пичугин

То давайте мы к ним буквально через несколько мгновений вернемся, небольшой перерыв.

Т.Ларсен

Заинтригуем наших слушателей.

А.Пичугин

Протоиерей Константин Островский – настоятель Успенского храма в Красногорске, благочинный церквей Красногорского округа вместе с нами. Здесь также Тутта Ларсен.

Т.Ларсен

И Алексей Пичугин.

А.Пичугин

Через несколько мгновений вновь с вами.

Т.Ларсен

Вы слушаете программу «Светлый вечер», сегодня у нас в гостях протоиерей Константин Островский. Говорим о воспитании детей, у отца Константина четверо сыновей, трое из них стали священниками, один даже епископом и, конечно, интересно, как вообще удалось воспитать таких детей правильных, не побоюсь этого слова. Да и просто интересно, как в семье священника дети растут и как это можно перенести на опыт каждого из нас. Вы говорили о подробностях, рано или поздно ведь все равно ребенок начинает задавать эти неудобные вопросы – откуда дети берутся.

К.Островский

Эти вопросы задавались, на них попросту так и отвечалось, а что касается того, вот этих подробностей, так называемых, еще неизвестно, хорошо ли, чтобы дочка именно от мамы узнала об этих подробностях, уж лучше, пускай в подворотне.

Т.Ларсен

К.Островский

О нечистом, поскольку есть нечистое, пускай от нечистого… а само по себе рождение детей – это не нечистое и здесь, я даже думаю, что это просто каждый раз конкретно в каждой семье решается, специально заниматься этим просвещением никакой нет нужды, потому что между прочим люди многими тысячелетиями женились, рождались…

Т.Ларсен

Без обсуждения деталей.

К.Островский

Без обсуждения, я так понимаю, что эти детали обсуждались непосредственно накануне свадьбы, мать как раз, если была, она своей дочери объясняла, что ей надо сделать и соответственно отец сыну, довольно чисто. Что касается положительных детей, поскольку я человек в Красногорске известный, мои дети тоже известные, то, конечно люди будут смеяться надо мной, если я буду говорить что они выросли положительные. Они нормальные были дети, и, среди них, в общем-то, более, или менее положительным был старший, как раз.

А.Пичугин

Нынешний епископ?

К.Островский

Епископ, да. Он, не то что он там совершенный святой, но по крайней мере без грубых завалов, он так ровненько, действительно, был с детства… с детства выбрал такой христианский путь еще до наступления переходного возраста и поэтому, довольно ровно шел и сейчас продолжает бороться со своими страстями, как и все христиане. Остальные ребята, конечно, с большими загибами, это, знаете, есть такой вид спорта – биатлон?

Т.Ларсен

Конечно.

К.Островский

И вот там, если выстрелил и попал в мишень, то прямо едешь, а если промахнулся, то штрафные круги. Так вот эти штрафные круги делают подавляющее большинство наших детей, христианских, которые не христианские, они не стреляют, там речь не о кругах, там как-то человек идет. А которые дети в христианских семьях, я знаю очень много, потому что у нас еще огромная воскресная школа, там где-то больше 300 человек занимается, поэтому мимо меня прошли многие десятки, я их исповедовал, я знал их маленькими, знал их подростками и знаю их уже взрослыми. И подавляющее большинство детей хороших, из верующих семей, искренне верующих, делают эти биатлонные круги.

А.Пичугин

Ведь смотрите, один самых известных русских религиозных философов отец Сергий Булгаков, для того, чтобы стать хорошим священником, стать тем, кем он стал в итоге, он закончил семинарию, ему для этого пришлось уйти из церкви, пройти через все марксистские кружки, чтобы потом уже вернуться туда и стать отцом Сергием Булгаковым.

К.Островский

И вот бывает и так, да.

А.Пичугин

Вот вам штрафные круги.

К.Островский

Да, и вот мои сыновья, которыми я в общем, не только их люблю, и так они в общем меня радуют, но были очень большие штрафные круги. Меня вызывают в школу, ребенок учился в 11 классе, или в 10, наверное, в 10 классе. Меня все знают: «Отец Константин, простите, что мы беспокоим, но давайте мы оставим Пашу на второй год».

Т.Ларсен

К.Островский

Потому что Паша лежал на диване и ничего не делал, но услыхав, что оставляют на второй год, я ему это сказал, он также лежа на диване открыл учебник химии, прочитал его и получил свою тройку. И перешел в следующий класс. И это еще малая часть его подвигов. Поэтому, здесь подростковый возраст, он самый, конечно ужасный.

Т.Ларсен

Никто не избежит… никого не минет чаша сия, да?

К.Островский

Никого, знаете, про это есть несколько страниц у святителя Феофана Затворника в книге «Путь к спасению», посвященной воспитанию детей. И там мудрые слова, я больше нигде не читал, на своей шкуре испытал, пишет про переходный возраст, что все дети, входя в этот переходный возраст, поднимаются, как он пишет по старинному, подчревные порывы, они ударяют в голову и бороться с этим может только тот человек, который еще до наступления переходного возраста уже лично избрал церковный путь. Потому что мы ведь наших детей водим в церковь, я их… они растут в церковной среде, я их, когда они были маленькие причащал в среднем два-три раза в неделю, с ними ходил, всегда, когда был выходной я водил их в церковь и они… у нас читалось молитвенное правило, и у нас была действительно дружная семья, и это все так было, сейчас они выросли и можно спокойно говорить. Но, вот это промысел Божий, когда Бог человеку придет лично, не родители приведут в церковь, а когда человек лично откликнулся на Божий призыв. Вот старший откликнулся до наступления переходного возраста, поэтому он мог бороться, понятно, что не без трудностей, но мог. А младшие были, как и все остальные раздавлены.

Т.Ларсен

Слушайте, ну а есть хоть какая-то гарантия у христианина, который воспитывает своего ребенка в церкви, что даже если ребенок пойдет вот этими кругами, какой-то стерженек в нем все равно с детства заложен?

К.Островский

Конечно, надежда большая. Я не договорил на тему общения с детьми, вообще с детьми, не только в своей семье, очень многие возвращаются. Бывает, вот где-то в эти самые 13-14-15 лет начинают выносить эти мутные пути, ко всяким этим сладко-ядовитым источникам, образно говоря. Но потом нахлебавшись и когда, простите уж, вырвало тебя, чего нахлебался, многие возвращаются, возвращаются в церковь. Вот недавно, не буду, конечно, называть, очень был рад вернуться в церковь один из наших видных таких учеников, который совершенно перестал потом в храм ходить и причащаться, но вот недавно он вернулся и это не редкость, это все не зря. Знаете, есть такой образ у святых отцов, там правда речь о монашестве, но это все равно, что если, перейдем на вообще общечеловеческий язык, что если пал человек, который не подвизался раньше, ну пал и лежит, если человек раньше подвизался, жил раньше христианской жизнью и здание это разрушилось, он впал в тяжкие грехи, то остались стройматериалы из которых он потом может легче восстать. Есть привычки, которые, сами по себе привычки добрые, все это рухнуло, потому что тяжкие смертные грехи все это, конечно, аннулируют, но не до конца поэтому стержень у многих остается.

А.Пичугин

Но образ хороший, да, про стройматериалы. Я хотел спросить, одно дело остаться добрым христианином, другое дело, все-таки, священство. У нас как-то в последние годы принято относиться к священническим династиям, ну, вроде бы священство по наследству не передается, это определенный набор качеств, который каждому человеку присущ по своему. И вот здесь как раз интересно, вы как-то подталкивали своих детей к принятию этого выбора? Или все шло логично, своим чередом, они может быть за Вам наблюдали, просто росли в церкви и в итоге просто логично пришли к тому, что сами стали священниками? Ведь у нас же до революции у детей священнослужителей был практически один путь – сын дьякона становился дьяконом, не факт, что он стал бы священником. Сын священника, явно становился… его после дьяконства обязательно рукополагали в священника и он наследовал приход отца, например. Потом, советская власть, а сейчас действительно у нас формируются новые священнические династии.

К.Островский

Я думаю, что здесь речь должна идти не о человеческих качествах, а он Божьем призвании. Бог призывает каждого человека лично, я думаю, что у нас до революции, я имею в виду вообще все эти века церкви, не так было плохо, сословное священство, потому что это была такая форма призвания, Бог же все знает, и Бог призывал детей священников, призывал их к священству. Там, кстати, сан не имел значения, дети пономарей могли стать священниками и дети священников могли быть пономарями.

А.Пичугин

Были периоды разные.

К.Островский

Ну, духовенство.

А.Пичугин

Ну, сословия разные.

К.Островский

Я думаю, что просто так Божья воля проявлялась. Сейчас этого, я думаю, вообще ничего нет, есть личное призвание, я всегда это понимал, и конечно, мне приятно, что трое из моих сыновей избрали путь священнослужения, подталкивать, это… ну невольно, как сказать подталкивать, конечно всем было понятно, и детям было понятно, что папа очень рад, разумеется. Действительно, у меня был момент, когда четверо сыновей одновременно учились в Московской духовной семинарии, тогда академии, все это…

А.Пичугин

А у Вас четверо и тот сын, который священником не стал, тоже духовное образование имееет?

К.Островский

Начинал, не окончил.

А.Пичугин

У меня просто был пример перед глазами, когда у одного священника знакомого несколько детей и вот поочередно каждый из них готовился, то есть было понятно, что один из них должен стать священником, это уже было определено, они только никак не могли определиться с выбором, кто конкретно. Потому что готовили одного, он не пошел, готовили второго, он собирался, но не получилось, и в итоге так никто и не стал.

К.Островский

Нет, подталкивать, я не хочу никого осуждать, но я считаю, что это безумие.

А.Пичугин

А дети приходили к Вам говорили, вот папа, хочу в семинарию поступать, или это все происходило как-то логично, Вы не пытались их как-то отговорить от этого, например?

К.Островский

Нет, ну отговаривать, зачем же я стал бы отговаривать, я не видел каких-то оснований, если бы они были какие-то жулики, или блудники такие, я радовался, что они хотели поступать в семинарию, они и поступали.

Т.Ларсен

А кстати, Вы для них были всегда исключительно фигурой отца, или они как-то разделяли, вот здесь папа, как папа, глава семьи, наш прародитель, а здесь папа, как священник, как духовник, как тот человек, которому исповедуемся?

К.Островский

Ну, это было довольно естественно, тем более, что так и должно быть, потому что если всегда я буду дома в рясе и с крестом, и они будут благоговейно с таким трепетом мимо меня потихоньку проходить – это будет какой-то кошмар.

Т.Ларсен

Нет, я как раз, меня вот больше, как раз даже волнует именно история, которая происходит в пространстве церкви, в литургическом. Потому что у меня есть две знакомые семьи, которые возглавляет отец священник, значит, в одной семье сыновья взрослые никогда не ходят к отцу на исповедь, вот принципиально и жена не ходит тоже. А в другой семье, все дети и семья ходят к папе и я даже так удивилась и матушку спрашиваю, а как ты разделяешь, здесь он твой муж и отец твоих детей, а здесь он твой духовный пастырь – это же очень сложно.

К.Островский

Разделить можно, у нас так получалось, что касается разделения – это очень просто, служба есть служба, на службе никаких детей, если он поет на клире, значит он певчий, если он в алтаре, значит он пономарь, давай кадило и иди со свечой, тут проблемы нет. Что касается исповеди, у нас была свобода, они действительно у меня исповедовались, заботой матушки было постоянно им объяснять, что это совсем не обязательно и что папа нисколько не будет обижен, и вообще даже внимания не обратит, будешь у других батюшек исповедоваться. Ну так получилось они исповедуются. В этом есть, конечно, огромная опасность, мне с одной стороны, как-то не хотелось препятствовать, ну что, действительно, если они хотят у меня исповедоваться, что же я их буду прогонять, но специально мы с матушкой об этом говорили, что нужно, чтобы они чувствовали свободу, что это… если свободы не будет, то будет лицемерие, потому что пойду к папе, иначе папа обидится. А тогда лишается вообще всякой возможности даже духовного окормления. Еще опаснее, когда жена у мужа исповедуется, я не говорю, что это недопустимо, в некоторых ситуациях другой возможности даже и нет, но по крайней мере, обязательно должно быть, как нечто очевидное, принятое и необсуждаемое, что матушка может в любое время пойти к другому батюшке. Может быть, даже лучше, раз в год, или раз в квартал, куда-нибудь нарочно уходить. Приведу ужасный пример, но поскольку история уже закончилась, имен, конечно не буду называть. Закончилась печально, потому что вот так вот знакомый священник у которого супруга исповедовалась, потом она влюбилась и она ему это исповедовала, а он не понес, стал возмущаться, ругаться, тогда семья развалилась, а у них было четверо детей. И вот семья так развалилась, она вышла замуж и теперь несет свой крест с этим возлюбленным, который… А батюшка тоже не устоял и теперь уже лишен сана.

Т.Ларсен

Ничего себе.

К.Островский

Ну, конечно, на все Божья воля, но вот эта исповедь жены у мужа, она несет в себе большие опасности, и это… я так бы сказал, что это едва допустимо. Вот допустимо, тоже, если мало ли, действительно, жена настолько мужу своему доверяет и так расположена, но тоже должна она иметь все-таки мозги, потому что одно дело, когда жена исповедуется, что там она пост нарушила, или даже, что…

Т.Ларсен

Обиделась.

К.Островский

Да, обиделась на мужа, это еще он понесет, тем более, если уже помирились. А если жена исповедуется, что у нее блудные помыслы, один раз может и понесет, а если два и три, может и не понести. Поэтому есть особая связь между женой и мужем, это же не что-то постороннее, поэтому здесь должна быть огромная осторожность.

А.Пичугин

Напомню, что протоиерей Константин Островский – настоятель Успенского храма в городе подмосковном Красногорске и благочинный церквей Красногорского округа сегодня у нас в студии.

Т.Ларсен

Мы с вами коснулись вскользь тех вызовов, которые сегодня стоят перед родителями и Вы сказали о том, что, наверное, в советское время детей было воспитывать легче, потому что был коммунизм, Ленин, партия, комсомол, но просто было детям объяснить, что это не совсем то, за что его выдают, сегодня такое количество информации обрушивается на наших детей, что какие бы ты фильтры не ставил, как бы ты детей во двор не выпускал, предотвратить это невозможно. Как с Вашей точки зрения сегодня можно помочь ребенку остаться в этой какой-то детской чистоте, хотя бы до определенного возраста вот эти все грязные информационные потоки к нему не подпускать?

К.Островский

Ну, я думаю, что информационные потоки уж как получится, понятно, мы должны насколько от нас зависит их сокращать эти потоки, но надежда небольшая. Я считаю, что на первом месте должно быть то, что надо детей любить, с ними быть, и с ними дружить. И тогда, ну как бы, будет естественная общность семейная.

Т.Ларсен

Доверие.

К.Островский

К этому надо стремиться и едва ли не любой ценой, конечно у всех ситуации разные, у нас в этом смысле была очень благоприятная ситуация, потому что, в общем-то, дети нас терпели, скажем так, и при таком строгом воспитании, как я описал, все-таки сохранялись такие добрые искренние отношения. Могут быть, конечно, очень сложные ситуации, например, когда ребенка не наказывают, что он безобразничает, наказываешь – злится, сильно наказываешь – сильно злится, из дома убегает. Не знаю, как в таких случаях себя вести, у нас не было таких больших трудностей. Но, едва ли не любой ценой надо сохранять личные отношения, по возможности дружеские, несравненно важнее, чтобы ребенок мог родителям – маме, папе, еще лучше обоим, все рассказать. Приходится говорить на исповеди женщинам, которые сетуют, что дочка в 12 лет маме грубит и допоздна гуляет, объяснять, что всякое может быть, важно, что, когда она забеременеет в 14 лет, чтобы она к маме пришла об этом рассказала, а не с подругами думали, где им делать под забором аборт.

А.Пичугин

Скажите, а вот когда Ваш сын Вам сообщил, что он собирается уходить в монашество, у Вас были какие-то определенные чувства? Не хотелось его все-таки на какой-то семейный путь направить?

К.Островский

У меня всегда было такое чувство, что важно, чтобы совершалась Божья воля.

А.Пичугин

А вот когда он епископом его избрали, какие у Вас тогда были чувства – гордости, радости?

К.Островский

Ну, гордость, у нас без гордости вообще ничего не бывает, так что мы это оставим за скобками. Но, понятно, как христианин, и всякий на моем месте, конечно бы радовался, потому что великая благодать, великое, действительно служение. Тем более, что я знаю, что это все было чисто и что ничего… было именно Божье призвание. Но, конечно, как человек с маломальским духовным опытом, конечно я понимал, что чем больше… чем выше служение, чем выше сан, тем больше искушений и чем выше человек поднимается, тем больнее падать и конечно, этот трепет, он был, и он остается и я рад, что владыка Константин не только архиерей, но и верующий человек, и со своими страстями, как и всякий христианин.

А.Пичугин

Вот мне еще очень интересно, я смотрю, что Вы служите вместе с одним из своих сыновей в одном храме, отец Иоанн Островский

К.Островский

Уже отпустили.

А.Пичугин

Уже отпустили, да? А как выстраивались ваши отношения, когда вы служили в одном храме, я понимаю, как отца и сына, а как начальника и подчиненного? Вы – настоятель храма, он – штатный священник, какие-то поблажки были?

Т.Ларсен

Наоборот.

К.Островский

Дело в том, что ко всем надо относиться хорошо, в том числе и к своим детям. Поэтому, какие поблажки, есть расписание – служи, а если какие-то проблемы – обращайся. Нет, дело в том, что… я понимаю о чем Вы спрашиваете, слава Богу, в этом смысле меня дети не подводили. Единственное, были трудности с младшим, как раз не с отцом Иоанном, а с младшим, тоже в нашем храме служил – отец Павел, у него действительно очень плохое здоровье и получалось, поскольку приход многоштатный, то была возможность, если он плохо себя чувствовал, была возможность ему не прийти. Были основания, сейчас он уже настоятель прихода, поэтому он болеет на ногах, а так, конечно, была проблема, неудобно перед братией, потому что все время приходится отца Павла заменять, какие-то льготы в расписании ему давать, ну, отцы на это смотрели добродушно, но это было не потому, что я папа, а потому что у действительно были постоянные болезни, не буду перечислять. А болезни сейчас остались, но поскольку он настоятель, больше никого нет, менять не кем, поэтому он болеет на ногах.

А.Пичугин

Я смотрю, даже настоятель двух храм.

К.Островский

Ну, там фактически одного, там один, там собрались стоить храм, потом спонсоры исчезли. Реально одного.

А.Пичугин

Реалии нашей жизни.

К.Островский

Второго просто приход существует формально пока…

Т.Ларсен

Я хочу вернуться к сегодняшнему дню и также вспомнить, что Вы в своем начальном воцерковлении были очень строги в каких-то светских развлечениях для детей, но, опять же, когда росли Ваши дети, и мы с Лешей, то у нас, что у нас было – мультики по телевизору раз в неделю, в «Гостях у сказки» и книжек море, ну и общение со сверстниками. Сейчас чего только у детей нет – и компьютерные игры, и кино, и мультфильмы, и какие-то парки развлечений, какие-то бесконечные развивашки, и какие-то поездки, и прочее-прочее, как здесь тоже родителям поступать умно, чтобы не передозировать что ли, не заслонять какие-то истинные смыслы всем этим изобилием, желанием сделать жизнь ребенка максимально насыщенной?

К.Островский

Во-первых, непонятно, что ее делать максимально насыщенной, должна быть посильно насыщенной.

Т.Ларсен

Не поверите, я вот сижу в социальных сетях в двух мамских группах, там женщины очень серьезно обсуждают вопросы раннего языкового образования годовалых, двухлетних детей, то есть, всем кажется, что надо как можно раньше начинать их развивать, обучать, показывать им большой прекрасный мир, чтобы дети не были зашорены, чтобы они становились гражданами мира, могли общаться на разных языках и так далее. При этом, конечно, вопрос именно духовного воспитания, он очень далеко стоит в этом списке, что важно здоровье, развитие, благополучие, счастье, а вот вера, она как-то в стороне.

К.Островский

Вы знаете, тут есть мало кем замечаемая разница в формулировках. Хочу я, чтобы ребенку было хорошо, или хочу я, чтобы ребенок был хорошим. И близкое по смыслу, хочу ли я, чтобы ребенок очень много знал, или хочу ли я, чтобы ребенок в этом отношении был ко многому способен. Вот при том давлении, которое мои дети испытывали, действительно испытывали давление и всяких ограничениях, знаете, очень хорошо запомнил, поразительно, когда старший учился в школе, не помню уже, какой это был класс, ну в общем коснулось… наверное историю древнего мира проходили и учительница упомянула про «Илиаду» Гомера и он сказал: «А я читал». Потому что он читал, и его не заставляли, я сам очень давно читал, он не с нами читал, он просто на полке взял и прочитал. Они прочитали с братом Васей всего Достоевского и всего Диккенса, потом перестали читать, кстати сказать, а подростками прочитали, когда были маленькими еще, вот в чем дело, поэтому я не думаю, совершенно не очевидно, что это обязательно им полезно, чтобы все в них напихали. Общие для всех рекомендации давать даже вообще невозможно, да и не нужно, люди все разные. На мой взгляд важно, чтобы родители с ними жили, и чтобы они вместе, насколько это возможно, делали общее дело. Если папа шофер, и очень хорошо, пусть они вообще книжек не читают, пусть они только машину чинят и вместе ездят. Если мама малограмотная домохозяйка, пусть с дочкой она готовит, с дочкой стирает, пусть потерпит, что что-то она расплескает, пусть вместе они убирают, вот я мою, а ты Машенька тарелочку…

Т.Ларсен

А если мама радиоведущая, она берет с собой детей и они смотрят на нее из окошка.

К.Островский

И в этом есть своя правда, может быть и хорошо, конечно, сейчас Ваша малышка, отлично, что она там с дедушкой гуляет на свежем воздухе, во-первых, люди не должны плохими делами заниматься, если они занимаются делами хорошими, и хорошо.

Т.Ларсен

Своим делом, если люди занимаются.

А.Пичугин

Да, Но все-таки у меня сразу такое возражение вдруг возникает, а как же такой средний культурный уровень про который мы всегда говорим, что безусловно должен к такому-то возрасту прочитать «Войну и мир», «Преступление и наказание», «Москву – Петушки» и так далее, и так далее.

Т.Ларсен

Кому ты это должен?

К.Островский

Этим должна заниматься общеобразовательная школа и правильно, без всякого юмора говорю, там есть программа и детей должны всем этим напичкать. Тут есть свой парадокс, я помню, я кстати в прекрасной школе учился, может слышали, Вторая школа, и сейчас этот лицей существует и там была очень сильная литература, я помню, что настолько у меня эта литература отбила охоту читать, что я «Евгения Онегина» прочитал только через год после окончания школы. Ну, прочитал, вот в чем дело.

Т.Ларсен

Я о нем в школе слышал, хотя бы.

К.Островский

Вот именно, хотя бы нам сказали, что это есть, а потом я прочитал. Ну в школе понятно, что-то мы читали, конечно. Так что это все было неплохо, отвлекся от вопроса…

Т.Ларсен

Леша заговорил о среднем культурном уровне, который вроде бы как бы необходим.

К.Островский

Поэтому средний культурный уровень, если родители имеют этот уровень, то он само собой… я сказал про малограмотных пап и мам, а если они очень грамотные, если папа, скажем, журналист, и очень хорошо, если ребенок будет вместе с ним заниматься журналистикой, в любом возрасте.

Т.Ларсен

Вы сказали очень важное такое словосочетание, как сделать, чтобы ребенку было хорошо, как?

К.Островский

Надо сделать, чтобы ребенок было хорошим. Вот у нас была установка, чтобы они были хорошие, а хорошо – это на втором месте. А у нас сейчас по всему миру, ну, судя по газетам, конечно, и у нас, чтобы ребенку было комфортно, вот это ужасное слово комфортно. Что же хорошего, что ему будет комфортно.

Т.Ларсен

А разве бывают плохие дети?

К.Островский

Ну это Бог судья, понятно, что раз кто-то погибнет… Не, потом хорошим… установка – Царствие небесное, в этом смысле все мы к нему недостойны, не готовы и наши дети тоже рождаются с семенем греха, как и с семенем Образа Божьего. Читал я про наших сестер милосердия XIX века, были такие сестричества, они ухаживали за ранеными во время всех этих войн XIX века, в частности в Крымской войне. Читаешь, что эти раненые лежали там неделями под открытым небом без всякой помощи, потому что их обворовывали, а сестры милосердия мешали их обворовывать. Думаешь, каковы же были эти мужики солдаты, которые неделями могли терпеть, какое в людях их тяжелая жизнь воспитывала терпение, какие нравственные качества. Тут оно, что… понятно, что каждый должен своим и подчиненным и детям стараться, конечно, чтобы им было и комфортно, хотя я слово это и похулил, но не это на первом месте… Здесь есть действительно противоречие, что человеку для его развития полезны…

Т.Ларсен

Страдания.

К.Островский

Полезны настоящие трудности и страдания. Мы не должны здесь подменять Бога, Бог на себя вообще-то это берет, страдания и трудности Бог посылает, но не надо особенно уклоняться и не надо особенно их бояться, вот что я хотел сказать.

Т.Ларсен

Это я так думаю, что в конце отец Константин все-таки всем нам молодым родителям такой привет послал – не надо бояться этих трудностей, бессонных ночей, прихода молока, детских болячек и прочих-прочих дел, все-таки, слава Богу, что дети есть, действительно. А самое главное, спасибо большое за этот прекраснейший тезис о том, что дети Богом посылаются, а откуда они берутся это лучше объяснение для старших детей, мне кажется.

А.Пичугин

Тутта Ларсен.

Т.Ларсен

И Алексей Пичугин.

А.Пичугин

В гостях у нас сегодня был протоиерей Константин Островский – настоятель Успенского храма в городе Красногорск, благочинный церквей Красногорского округа. Спасибо, отец Константин!

Т.Ларсен

Спасибо!

К.Островский

Спасибо!

А.Пичугин

И всего доброго, будьте здоровы!

Т.Ларсен

К.Островский

На прошлой неделе священник Александр Островский освятил лагерь геологов на Еланском месторождении в Воронежской области, после чего ответил на несколько вопросов нашего корреспондента.

Это не первый мой опыт освящения именно лагеря геологов, - начинает отец Александр. - Очень часто геологи, прежде чем начать работы, просят провести молебен. Это успокаивает людей, дает им веру в свои силы, ведь им помогает Господь.

А как проходит само освящение какого-либо объекта?

О, это очень красивое действо! Молебен занимает около часа, поскольку территория лагеря обычно достаточно большая, и обойти его необходимо весь. Присутствуют все желающие. Никакой «обязаловки», конечно, нет, но, по моему опыту, собираются на молебен обычно все присутствующие на данный момент в лагере. Так получилось и в Воронежской области.

Знаете ли Вы о том, что происходило с этим лагерем в течение всего этого года? Я имею ввиду нападения на него, завершившиеся грандиозным погромом 22 июня?

Конечно, мне рассказали об этом. И это чудовищно! Я не геолог и не разбираюсь в профессиональных тонкостях, но даже мне понятно, насколько много в этом деле замешано лжи. Людей просто обманули, запугали и направили всю скопившуюся в них злость на лагерь. Отсюда и все эти нападения. Любой образованный человек, знает, что никель абсолютно безопасен. Мы все пользуемся ложками, вилками, сотовыми телефонами, автомобилями и не ощущаем какого-то вреда для здоровья. Так что мое мнение: кто-то организовал все эти беспорядки по своим личным причинам. Искать зачинщиков нужно среди тех, кому выгодна смута в Воронежской области.

Раз уж разговор зашел о нападениях, очень интересно Ваше мнение по поводу «священника», который вел 22 июня толпу людей на штурм лагеря.

Здесь не может быть никакой двоякой оценки. Православная Церковь никогда не призывала людей к кровопролитию. Наоборот, она всегда говорит о том, чтобы вместо войны перейти к диалогу. Единственное исключение - когда речь идет о защите Родины от нападения извне. Тогда Церковь может выступать как духовная поддержка граждан и воинов.

А что касается этого так называемого священника, то, как мне рассказали, он даже «Отче наш» читал по бумажке. Эту молитву знают все верующие, посещающие регулярно церковь. И, конечно, ее наизусть знают абсолютно все церковнослужители. Так что в данном случае все абсолютно непонятно, имеет ли какое-либо отношение к Церкви человек, который вел людей.

Последний вопрос. Значительную роль в борьбе против никеля ведет воронежское казачество. Насколько я знаю, Церковь и казачество плотно сотрудничают. Как можно оценить действия местных казаков с точки зрения Церкви?

Казачество исторически было поддержкой самодержавия и Церкви в Царской России. Это была серьезная сила, со своими правилами, законами чести и укладом жизни. Важнейшей составляющей в жизни казака всегда была Вера Бога. И, естественно, Церковь и казачество были нераздельны. К сожалению, в наше время многое нужно возрождать заново. Мне трудно комментировать действия казаков, но одно можно сказать точно: в былые времена представить себе казаков, идущих на штурм лагеря геологов, было трудно. Жаль, что такой случай все же произошел.

У протоиерея Константина Островского, настоятеля Успенского храма в Красногорске, благочинного церквей Красногорского округа, 4 сына и 6 внуков. Трое сыновей пошли по его стопам, причем один выбрал монашеский путь и сегодня уже епископ, ректор Коломенской семинарии. Отец Константин рассказал «Бате» о том, что считает самым важным в воспитании детей, как семье справляться с жизненными трудностями, о своей семье и о разделении ролей мужа и жены.

Роли - мужские и женские

- Отец Константин, вы с десяти лет росли без отца. Чувствовали, что не хватает мужского воспитания?

Я это понял уже задним числом. Мама и бабушка воспитывали меня с любовью, но, конечно, то, что в доме не было мужчины, кроме меня, мальчика, не очень хорошо. Важно, чтобы ребенок видел добрые упорядоченные взаимоотношения родителей, мальчик — пример отцовского поведения, девочка - материнского, а когда семья неполная (неважно, по каким причинам), такого примера нет. Потом это можно компенсировать - Богу всё возможно.

Думаю, в моей жизни это было компенсировано Самим Богом в момент воцерковления. У меня резко изменились представления о том, как должна строиться семья. Ее нерушимость, послушание детей родителям, разделение ролей так глубоко вошли мне в душу, как будто я вырос в такой семье, хотя я никогда ничего похожего не видел, да и не читал нигде об этом. Но мне стало ясно, что муж - глава семьи, все его должны слушаться, он должен обеспечивать семью, а жена должна заниматься домашним хозяйством. Правда, четвертая беременность у нее протекала тяжело, и мне тогда приходилось много делать по хозяйству, но я ей объяснял: я помогаю тебе не как муж, а как брат.

- А бывает, что обычно готовит жена, но у мужа есть свои фирменные блюда, которые он ей не доверяет.

Частности не имеют значения. Если отец готовит плов или пельмени, это семейный ритуал.

Хочу уточнить, что я никому ничего не навязываю. Тем более не хочу, чтобы кто-то из моих слов сделал вывод, что его жена должна уйти с работы. Моя жена не любительница общественной деятельности, для нее было органично не работать, а заниматься детьми, и мы оба сходились во мнении, что для детей главное - домашнее воспитание. Я считаю, что так естественнее: муж - лидер, на нем лежит ответственность за семью (во всех смыслах: материальном, душевном, духовном), а жена - надежный тыл, мужа поддерживает и детьми занимается. Но если муж насильно посадит жену дома, ничего хорошего это не даст.

А когда оба супруга работают, вечером приходят домой, жена готовит ужин, а муж смотрит телевизор или сидит за компьютером, это нелепо. Еще большая нелепость, а такое тоже бывает, когда муж безработный, пальцем о палец не ударяет, чтобы найти хоть какую-то работу, и по хозяйству ничего не делает, а жена и деньги зарабатывает, и его «обязана» обслуживать. Такого быть не должно.

Я просто говорю, как, на мой взгляд, должно быть в идеале. Как я это осуществлял, другой вопрос - не хочу и не могу хвалиться. Просто очень важно понимать, что мы разные, а я об этом стал догадываться только в институте. Нас учили, что все люди одинаковы, у мужчин и женщин есть только анатомические различия. В этом смысле советское воспитание было либеральным - идеи, что нет никаких других различий, популярны и на Западе, и в США. Неправда, есть и другие, не менее важные различия. Мы равны перед Богом, потому что созданы все по Его образу и подобию, но не только у взрослых мужчин и женщин разная психология, но и у мальчиков и девочек. Поэтому и в жизни у нас разные роли, и в семье.

- В воспитании детей у вас, наверное, тоже было разделение обязанностей?

Я был на службе - сначала алтарником, потом священником, а супруга проводила с детьми всё время, и ей никогда не было с ними скучно. Сейчас модно говорить о самореализации, так вот она свою самореализацию видела в воспитании детей, и я счастлив, что у нас с ней совпали представления о женской самореализации.

Все годы моего алтарничества наш общий духовный отец протоиерей Георгий Бреев летом оплачивал нам дачу на 43-м километре, я оттуда ездил на службу, там же проводил отпуск, вот тогда мог уделить им больше времени. А когда мы жили дома в Москве, я 2-3 раза в неделю возил детей в церковь на литургию.

- На даче играли вы с ними в футбол, в бадминтон, ходили на рыбалку, за грибами?

Почти нет. Поскольку сам я не спортсмен (разве что в юности занимался классической борьбой), не рыбак и не грибник, не мог ни к рыбалке сыновей приобщить, ни составить им компанию в играх. Но случалось, конечно, с ними побегать, повозиться.

А были у вас представления, чему обязательно надо их научить как будущих мужчин? Многие считают, что кем бы ни стал потом мальчик, какие бы у него не были блестящие способности к математике, языкам или музыке, он как мужчина обязательно должен уметь что-то делать руками, а также постоять за себя, чтобы в случае необходимости защитить слабого.

Всё это, конечно, хорошо, но никакому ремеслу я их научить не мог, потому что сам не рукастый. Кран мог поменять, но не более того. А умение за себя постоять, если есть характер, само придет.

Как все родители, мы наверняка совершали какие-то ошибки, но думаю, что в целом воспитывали своих сыновей неплохо, раз они выросли настоящими мужчинами: и за себя постоять могут, и за семьи свои чувствуют ответственность. Старший выбрал монашество, он уже епископ, ректор Коломенской семинарии, это тоже огромная ответственность.

Удержать в Церкви: воспитание, воля, Промысл

Вы уже не раз говорили, что по натуре вы давитель и особенно в неофитский период порой перегибали палку, даже решили, что детям не нужны сказки.

Неофитские перегибы были. Действительно, я решил, что ничего душевного ни детям, ни взрослым не нужно, нужно только духовное. Отец Георгий, когда узнал об этом, объяснил мне, что если ребенок не Сергий Радонежский или Серафим Саровский, ему для подготовки к жизни нужна и здоровая душевная пища, в том числе сказки.

Что касается вообще давления на детей, то сейчас об этом говорить труднее, чем 10-15 лет назад. Атмосфера в обществе изменилась, и эти изменения затрагивают и церковную среду. Раньше люди легче воспринимали мысли о послушании, об отцовской власти, о допустимости строгих наказаний. Многие не понимают разницу между «чтобы ребенку было хорошо» и «чтобы ребенок был хорошим». А это разные цели и они предполагают разные средства.

Чтобы ребенку было комфортно, нужно обходиться без требований, послушаний, наказаний — только договариваться. И на работе начальник, если хочет, чтобы подчиненные чувствовали себя комфортно, должен с ними договариваться. И такой подход может дать видимый успех… Но внешний. А философ Константин Леонтьев писал, что для духовной жизни народа полезно внешнее давление. Кому ж оно, внешнее давление, приятно? Никому, но оно полезно для воспитания воли, терпения, смирения. И ребенку тем более полезно, когда от него что-то требуют.

Бывают, хотя и не так часто, дети мягкие, уступчивые — от них, казалось бы, уж точно можно ничего не требовать, не нужно ни к чему их понуждать. Но как тогда будет формироваться воля ребенка, умение смиряться, прощать? Всегда есть опасность перегнуть палку. Это как в тяжелой атлетике - если человека перегрузить, он получит травму, даже может стать инвалидом, но если его недогружать, он останется слабым. Воспитание воли, мужества без требовательности, без какого-то давления невозможно.

А вот в духовной жизни давление малополезно. Можно и нужно бывает потребовать от ребёнка выполнения каких-то духовных порядков, но невозможно требовать молитвы и любви. Разумеется, если семья церковная, ребенок до поры до времени включен в православную традицию: соблюдает посты, ходит с родителями в храм, исповедуется, причащается, читает с ними утреннее и вечернее правила. Пока наши дети были маленькие, читали с удовольствием, а чем старше становились, тем меньше им это нравилось. (И нам с вами бывает тяжело стоять на службе, рассеивается внимание). Но пока жили вместе, правило продолжалось.

Как-то мы с супругой поспорили. Она говорит: мы научили их правилу, а молиться не научили. А я говорю, что всё с точностью до наоборот: правилу не научили, а молиться научили. Все они остались верующими людьми. И она со мной согласилась. Тут проявился очень глубокий и важный парадокс, относящийся отнюдь не только к нашему воспитательскому опыту: внешнее давление всегда вызывает протест, но при этом может оказывать живительное влияние на душу.

И трое ваших сыновей стали священниками. Одна из самых больших сегодня проблем в верующих семьях - дети вырастают и уходят из Церкви. Как их удержать?

Да никак. Мне нравится строчка Пастернака: «Но быть живым, живым и только, живым и только до конца». Родители могут быть виноваты, когда не занимаются детьми - бросают их на бабушек, на кружки и секции или, как часто происходит в наше время, просто дают им в руки айпад, чтобы, с одной стороны, не надо было беспокоиться, где ребенок, с другой, он не мешал им заниматься своими делами. Отец бросает семью - тоже есть его вина. А если отец и мать стараются воспитывать детей, в этом их заслуга. И когда родители верующие, дома есть какой-то церковный уклад, дети к нему приобщаются, но это тоже ничего не гарантирует.

Детская религиозность проходит, и человек должен сам сделать выбор, а сделать его бывает непросто. Насколько я понимаю, помочь этому невозможно, можно только не мешать своим давлением, не травмировать человека. Но и при самом разумном поведении родителей нет никаких гарантий. Когда коснется человеческого сердца призывающая благодать, знает только Господь. Огромное значение имеют произволение человека и Промысл Божий.

То, как я воспитываю своих детей, тоже имеет значение, но больше для спасения моей души. Родительское воспитание - почва, семя - воля самого человека, а солнышко и дождик от Бога. Все должны стараться, но всё в руках Божьих.

- И в том, что трое сыновей пошли по вашим стопам, вы тоже не видите своей заслуги?

Я очень рад, как, я думаю, радуется любой отец, если он занимается любимым делом, а потом его сыновья тоже это дело избирают. Как только я начал воцерковляться, сразу полюбил священство, захотелось самому служить, причем было неважно, в кафедральном соборе или в сельском храме. Моя мечта сбылась не сразу, но когда дети еще росли, неудивительно, что им понравилось отцовское служение. Но установки вырастить их священниками у нас с матушкой не было. Всё-таки священство личное призвание, вот троих Господь призвал; если призовет четвертого, и он будет служить.

Двое до недавнего времени служили со мной, да и сейчас - настоятели в нашем благочинии. Ну а старший после долгих размышлений - он советовался и со мной, и с отцом Георгием Бреевым, ездил в Лавру к отцу Кириллу (Павлову), с ним беседовал, — выбрал монашество. Мне приятно, что трое моих сыновей служат, но я понимаю, что это Господь их призвал.

Жить общей жизнью

Можно догадаться, что жили вы очень скромно, а в девяностые годы, когда все они были еще детьми и подростками, в стране началось сильное расслоение, появились богатые. Никогда не роптали они, что у кого-то из ровесников есть то, чего у них нет?

Не припомню, чтобы они когда-то огорчались именно по этому поводу. Мне кажется, здесь очень многое зависит от отношения самих родителей к своему материальному положению. Мы действительно жили скромно (а когда я был аларником, просто на подаяние - и батюшки помогали, и прихожане), но никогда не считали себя обделенными.

В своей самооценке мальчики ориентируются на мать, девочки - на отца (я об этом читал у Фрейда, но, по-моему, это общее мнение в психологии). Если мама огорчена тем, как выглядит ее сын, он начинает комплексовать, а если мальчик маме нравится, он чувствует себя уверенно. Нам обоим было важно, чтобы дети были одеты по сезону, а модно или немодно, лучше или хуже соседских детей, одноклассников, мы никогда даже не задумывались. Соответственно и их это не волновало.

Вас рукоположили в Хабаровске, вы с семьей переехали туда, но потом у сыновей из-за климата начались проблемы со здоровьем, и жена с ними вернулась в Москву, а вы еще год оставались в Хабаровске. Такая долгая разлука - всегда испытание для семьи.

У меня выбора не было. Вернулся бы я тогда в Москву — попал бы под запрет. Возможно, навсегда. Я не знаю, как поступить человеку, у которого жена в такой ситуации скандалит, требует, чтобы он немедленно вернулся домой, иначе она разведется. Меня Бог миловал - жена меня поддержала, понимала, что не могу бросить службу. Деньги я им посылал, мама моя помогала, чем могла.

И еще очень важно - мы каждый день писали друг другу письма. Скайпа тогда не было, звонить по межгороду дорого, поэтому созванивались редко, а письма писали и, соответственно, получали каждый день. И это помогло нам поддерживать постоянное душевное общение.

Вам как священнику, наверное, часто рассказывают о семейных трудностях, неурядицах? В чем вы видите основную проблему современной семьи, отцовства?

Не скажу, чтобы высвечивались какие-то специфические проблемы отцовства. Что касается общих проблем, то я почти у всех вижу стремление к комфорту, а чувства семьи как единого целого нет даже у многих церковных людей. Не то что они не любят друг друга - большинство христианских семей, слава Богу, не распадается, но чувство семьи как малой церкви, которая, как и сама Церковь, как приход, устраивается по образу Царства Небесного, сегодня большая редкость. Христианскую семью не просто так называют малой церковью - там тоже свой уклад, своя иерархия, послушание, общая молитва, общая трапеза. Сейчас живут под одной крышей, но каждый своей жизнью, даже молятся многие по отдельности. А общая жизнь очень важна.

Протоиерей Константин Островский - настоятель Успенского храма в Красногорске; благочинный церквей Красногорского округа; председатель епархиального отдела по реставрации и строительству.

... Община – это общая жизнь, и она свойственна не Церкви, а вообще человеческому сообществу. Люди вместе живут, вместе работают в силу семейных, хозяйственных, производственных уз, и если эти люди еще и живут единой религиозной жизнью, то они будут одновременно и церковной общиной.

В каком смысле можно говорить об общине в современном обществе? То, что у нас на приходе постоянно много людей – не главное. У старца Алексея Мечева тоже был большой приход, но была и община, «покаяльная семья» – уникальное явление, связанное с его личными, исключительными духовными дарованиями.

Он действительно был духоносным старцем, у него был особый дар видеть души людей, при этом он был удивительно душевно теплый человек, людям было с ним хорошо. И вот они собрались вокруг него, создалась община; там были и совместное времяпровождение, и кружки, и социальная работа, но центром была личная внутренняя духовная жизнь: молитва, борьба со страстями – под руководством святого старца.

Много таких общин? Я думаю, мало, и всегда было и будет мало. Ставить перед собой задачу создать духовную общину, «покаяльную семью», как на Маросейке, – это безумная гордость или, в лучшем случае, отсутствие духовного опыта. Праведный Алексей Мечев, кстати, такой задачи и не ставил; он, вообще, первые восемь лет служил в пустой церкви.

И это для нас как раз образец: главное дело настоятеля – наладить в храме богослужение. В том числе требы. К ним иногда относятся с пренебрежением, но ведь требы тоже часть церковного богослужения. Помню, когда я служил на Дальнем Востоке, священников было очень мало, а требования начальства большие, порой служили целыми неделями вообще без выходных. Конечно, я очень уставал, поначалу внутренне роптал, но потом как-то подумал: «Что плохого, послужу еще один молебен или панихиду, ведь это же молитва Богу».

Если в храме есть дети, то любой настоятель захочет создать воскресную школу. Но у каждого священника разные способности. Кто-то умеет ярко, интересно рассказывать, кто-то хорошо устраивает паломничества, детские лагеря и так далее. Вот нам послал Бог еще в 90-х годах трех детских музыкальных педагогов. Они создали Детскую церковную музыкальную школу, где сейчас около 350 человек. Не было бы этих педагогов, что же, как-то нарочно создавать, для отчетности? Все должно быть органично – не то, что я придумал, а то, что Бог дал.

Любовь врача проявится в том, что он будет стараться, учиться, повышать квалификацию и каждый день что-то делать, чтобы больные выздоравливали. Я это понял, и теперь на первое место стараюсь ставить не взаимоотношения, а служение.

Вот меня Бог поставил служить, я служу. Бог послал кого-то вместе со мной нести приходское служение, мы вместе несем это служение. Как Христос сказал, когда Матерь Божия и братья хотели к нему пройти, а народ не пускал: «Кто будет исполнять волю Отца Моего Небесного, тот Мне брат, и сестра, и матерь». Можно перефразировать слова Христа и сказать, что, когда кто-то делает со мной единое дело, тот мне брат, и сестра, и мать. Если нужно, давайте называть это общиной.

Но человеческие отношения складываются по-разному, кто-то, может быть, важнейший сотрудник, а отношений близких нет. И здесь нужно действовать, как на войне – стоит одна рота, рядом другая, фронт держат. Я, может быть, с соседним капитаном не приятель, может, я любитель поболтать, а он молчун, но, когда нужно, мы делаем общее дело, помогаем друг другу, жизнью жертвуем друг за друга. Я думаю, что это важнее, чем всякие искусственные мероприятия.

На маленьких приходах община создается естественно. Если на великий праздник на службе всего 40 человек, потом можно вместе с настоятелем сесть, попить чай, все друг друга знают. Но если завтра людей стало 140, разве это повод для огорчения, что же нам теперь разгонять их? Сколько Бог послал – все наши.

Потом, у любого священника есть люди, с которыми он вместе исполняет служение, ведет дела на приходе, а есть просто прихожане, у которых нет дел на приходе. Но что же, чем они хуже? Если человек у нас не работает и денег не получает, а приходит только на литургию, разве это плохо? Почему надо всех затаскивать обязательно, чтобы при храме работали? Если человек может поучаствовать в приходской жизни делами – хорошо, только молитвой – тоже хорошо. И обстоятельства у всех разные.

У нас одно время действовала служба милосердия. Были две девушки, профессиональные медсестры по уходу, и они несли у нас это служение. Потом одна из них ушла в монастырь, другая окончила институт, вышла замуж, и теперь работает детским врачом-дефектологом. Не жалеть же нам теперь, что одна ушла в монастырь, а другая еще больше стала трудиться, только не под нашим флагом, и я не могу это внести в отчётность? Я считаю, что каждый должен заниматься своим делом, делать то, что ему Бог поручил.

Человек должен использовать те дарования, которые ему дал Бог. Вот если Бог дал священнику дар иконописания – он и молитвенник, и служит, исполняет свои священнические обязанности, а в остальное время пишет иконы. Что же, надо обязательно загнать его в миссионеры, чтобы люди спали на его занятиях?

В Церкви на Руси так издревле сложилось, что все приходские священники были духовниками. Само по себе это ни хорошо и ни плохо; важно не изображать из себя старца. Принять исповедь у человека, сознавая свою малоопытность, не лезть с советами, а просто помолиться – для этого не обязательно быть большим подвижником и тем более прозорливым старцем. Дай совет: «Потерпи, помолись, Бог милостив», – не ошибёшься. Совершать таинства, сочувственно выслушивать людей и молиться о них – это отнюдь не маловажно, и это обязанность любого приходского священника.

Но чтобы давать духовные советы, нужно самому иметь духовный опыт, и тогда можно им делиться. Если я думаю, что имею дар давать советы, это уже само по себе опасно, и стоит подумать, почему я так думаю, и кто мне такие мысли внушает. Но вообще долг каждого христианина, не только священника, если к нему обращается человек, делится какой-то проблемой, подумать, что я могу ему подсказать, как помочь.

Нельзя навязывать свою волю – я тебе что-то посоветовал, теперь свято неси послушание. Послушание – тонкий вопрос. Суть послушания, если говорить в общем, состоит в том, что человеку каким-то образом открывается воля Божия, и он её – со скорбью или без скорби – но добровольно исполняет или принимает. Иногда всё сравнительно просто: дети должны слушаться родителей, подчинённые – начальников. В таких случаях старший может, а иногда и должен, требовать исполнения его распоряжений...

А вот духовное послушание, когда внешняя обязанность отсутствует, но я верю, что через слово такого-то человека мне возвещается воля Божия – это явление великое и в тоже время опасное. Как настоятелю мне по службе обязаны послушанием все сотрудники и даже прихожане храма. А слушаться моих советов в духовной жизни никто не обязан, и я не должен никому тут ничего навязывать.

Духовное послушание – это великий и трудный дар, причём дар не столько тому, кто говорит, сколько тому, кто слушает. Ещё попробуй понеси этот дар, ещё хочу ли я Божьей воли, а не своей. Воля Божия нередко противоположна нашей воле. Принять волю Божию навсегда и во всём – это прямой и быстрый путь к святости, как у преподобного Досифея. Нам до этого далеко, как от земли до неба.

Но бывает дар поменьше, когда у христианина есть доверие к какому-нибудь священнику, и он чувствует, что нужно, полезно для спасения души слушаться этого священника. Это тоже дар немалый и редкий, который нужно принять и хранить. Для сохранения дара пусть будет поменьше душевных отношений, поменьше «умиления» батюшкой и рассказов ему про свои переживания, поменьше рассказов окружающим о нём, нужно искренне исповедоваться, а получив совет духовника, стараться его исполнить.

Мы же в общении с духовником часто не ищем Божьей воли, а ищем, как нам лучше исполнить свою волю. Я хочу поступить в институт и говорю: «Батюшка, в какой институт поступать мне – в Рыбный или в Высшую школу экономики?» Я надеюсь, что если батюшка мне скажет «в Рыбный», то я в него поступлю. А если я не поступлю даже в Рыбный, то значит батюшка плохой и не духовный. Задавая вопросы своим духовникам, мы, как правило, ищем не спасения души, а успеха в житейских делах.

Есть опасность для духовника принять уважение и любовь со стороны паствы за признак своей духовной одарённости и едва ли не святости. И это искушение не так редко, как может показаться. Младостарчество – болезнь не только каких-то духовных монстров, а очень многих и многих из нас, и я ей не чужд. Здесь, я считаю, большое заблуждение, не только для молодых священников, но и для опытных, думать о себе, что это мои чада, что я их веду, я ими руковожу. Как один батюшка, хороший батюшка, кстати, про одного своего духовного сына сказал: «Это овощ с моего огорода». Такое отношение – ошибочно.

Представим житейскую ситуацию: иду я по улице, вижу, лежит человек, ногу сломал, чем могу, я должен помочь. Если я сам врач, значит, должен сразу перевязать, шину наложить, первую помощь оказать; если не умею – скорую помощь вызвать, постоять рядом, пока она приедет. Так и священник – стоит, исповедует, люди приходят с вопросами, куда их отправишь? Надо как-то отвечать. Но не настаивая, не толкая на какие-то непосильные подвиги, не ломая души людей.

Большая радость, что у нас сейчас изданы и даже переизданы жизнеописания святых старцев: Серафима Саровского, Оптинских отцов и многих других, а также современных подвижников. Но, читая эти книги, мы зачастую не учимся смирению, терпению, отсечению своей воли ради воли Божьей. Нам хочется, чтобы батюшка пришел, и стало так тепло-тепло, я ему все рассказала, и вся облилась слезами. И батюшке приятно вести себя, как старец из книжки, – пошутить, по голове два раза постучать: «Ну, что ты, дурочка, так расплакалась, все у тебя будет хорошо. Иди с миром».

Изображать можно все, что угодно, но это не имеет никакого отношения к делу. Серафима Саровского старцем делала не согбенность и не благостный лик, и не знаменитое «Радость моя, Христос воскресе!», а то, что он давал советы не от своего великого духовного опыта, а от Духа Святого, исполнявшего его простую и бесстрастную душу.

Поэтому что касается духовничества, то священник должен смотреть на это как на свое служение и обязанность, и с Божьей помощью нести его. А если он будет думать, что он пастырь, руководитель и чуть ли не спаситель – это дурной знак.

В руководстве людьми (в том числе на приходе) – рамки должны быть жёсткими, а в рамках должно быть свободно. Например, у нас есть хор, я не интересуюсь, что они поют; регенты знают, что я не люблю, когда слишком витиевато, хочу, чтобы все слова были понятны. Для меня лучше всего, когда священник хор не замечает, а то, когда певчие поют слишком красиво или оригинально, это отвлекает от молитвы. Мы общаемся с нашими регентами, их несколько, и они это всё соблюдают, а в остальное я не вникаю – как им нравится, так и поют.

(Полностью интервью можно прочесть

19 мая 2018

Протоиерей Константин Островский, благочинный церквей Красногорского округа, настоятель Успенского храма г. Красногорска

Человеку, начавшему церковную жизнь, естественно осматриваться в храме, со временем знакомиться с другими прихожанами, а потом и дружить семьями или компаниями. Не все склонны к такому общению в одинаковой мере, но очень многие, и такое общение само по себе неплохо. С настоятелем храма или другим священником тоже со временем могут возникнуть (и это естественно) личные отношения.

Иногда всё складывается как бы само собой, и тогда нет вопросов. А иногда возникают вопросы, в воздухе реет слово «община». Что это? Вопросы возникают не только у новоначальных христиан, но, бывает, и у священников, не один год прослуживших на приходе. Какой смысл в приходской общине?

Разные смыслы

Одним термином «приходская община» называются, несколько существенно разных церковных явлений, и эту разность не нужно упускать из виду, чтобы не возникала путаница.

Согласно Уставу

Во-первых , согласно Уставу Русской Православной Церкви, «приходом является община православных христиан, состоящая из клира и мирян, объединённых при храме». И далее сказано, что приход находится под руководством поставленного епархиальным архиереем священника-настоятеля. В этом смысле приход – община по определению.

Отец и чада

Во-вторых , общиной называют духовного отца вкупе с его духовными чадами. Отец знает своих детей, руководит их духовной, а отчасти и вообще жизнью. Чада, встречаясь возле батюшки, знакомятся между собой; с его благословения занимаются какими-то совместными добрыми делами; он участвует в разрешении их проблем и споров. Если батюшка – настоятель, то такая общность может по видимости почти совпадать с приходом. Но, конечно, это нечто иное, чем община в первом смысле. Такие общины, как известно, бывают, и диапазон их духовности: от святости до ложности и едва ли не бесовщины.

Но духи бывают разные. Какой дух объединяет нашу общину? Святой Дух? Или не совсем? Или даже злой дух? Ответ на этот вопрос важен для каждого члена общины, а уж духовный отец обязан ставить его перед собой и честно на него отвечать.

Покаяльная семья

У праведного старца Алексия (Мечёва) была община, «покаяльная семья», как он её называл, – уникальное явление, связанное с его личными, исключительными духовными дарованиями. Он был духоносным старцем, имел особый дар видеть души людей, при этом он был удивительно тёплым человеком, людям с ним было хорошо.

И вот они собрались вокруг своего поистине духовного отца, создалась община; там были и совместное времяпровождение, и взаимопомощь, и кружки, и социальная работа, но центром была личная внутренняя духовная жизнь: молитва, борьба со страстями – под руководством святого старца.

Много ли таких общин? Конечно, мало, и всегда было и будет мало, как редки гении в музыке, хотя хороших музыкантов, как и честных священников, множество. Ставить перед собой задачу создать духовную общину, «покаяльную семью», как на Маросейке, — это безумная гордость или, в лучшем случае, отсутствие духовного опыта.

Сам праведный Алексий (Мечёв), кстати, отнюдь не ставил перед собой задачи создать «покаяльную семью»; он, вообще, первые восемь лет служил в пустой церкви, потом люди стали собираться.

Главное – наладить службу

И это для нас как раз образец: главное дело настоятеля – наладить в храме богослужение. В том числе требы. К ним иногда относятся с каким-то пренебрежением, но ведь требы состоят из молитв и священнодействий. Помню, когда я служил на Дальнем Востоке, священников было очень мало, а требования начальства большие, порой служили по нескольку недель вообще без выходных. Конечно, я очень уставал, поначалу внутренне роптал, но потом как-то подумал: «Что плохого, послужу ещё один молебен или панихиду, ведь это же молитва Богу».

Слишком сухо – тоже плохо

Но ограничиваться уставной сухостью тоже как-то не хочется. Ведь под первое (уставное) определение общины подходит и ситуация, когда настоятель приезжает на службу пару раз в неделю, выполняет некие обязательные действия и уезжает; с прихожанами вне Литургии, треб и поверхностной исповеди перед причастием не общается; сотрудники между собой не дружат, прихожане друг друга не знают. Так быть не должно.

Хочется, чтобы отношения духовенства с сотрудниками и прихожанами, и всех их между собой были неформальными, глубокими, искренними. Именно такой приход мы согласны называть настоящей общиной. (Это третий тип после уставного и старческого.)

Я хочу создать общину. Почему?

Если я хочу создать общину, то полезно подумать: зачем и почему? Может быть, из решимости исполнить в этом Божью волю. А может быть, из гордости: «Я создал настоящую общину». Может быть, из любви к большим компаниям, потому что одному или в семье тоскливо. Может быть, из жалости, из желания помочь скучающим или огорчённым людям православно и духовно провести время. Пусть каждый из нас смотрит, на каком основании он строит.

И ещё вопрос: если я стремлюсь духовно руководить людьми, не получается ли, что я как бы говорю им словами Христа: «Придите ко Мне все труждающиеся и обремененные » (Мф.11, 28)? Ведь это уже напоминает антихриста.

И ещё на ту же тему. В эпиграфе к «Властелину колец» Толкиена говорится: «Чтобы всех отыскать, воедино созвать и единою чёрною волей сковать…» Не бывает ли и такого в благом, по-видимому, пастырском намерении?

Думаю, что зачастую складывается так. Людям одиноко на работе, одиноко в семье, одиноко без Бога в душе, и они хотят избавиться от одиночества – на приходе. И священнику, к сожалению, тоже бывает одиноко и пусто, и ему тоже хочется избавиться от этого чувства, создав вокруг себя единодушное и единомысленное сообщество (с собой, кстати, во главе). Так между двух электродов одиночества может загореться дуга общинности (добрый, умный, обаятельный батюшка светит своим духовным чадам), и всем тогда становится тепло. Само по себе это неплохо, важно только знать и помнить, что эта теплота – душевная, плод нашей активности – душевной, добродетелей – душевных. Душевность в общении людей необходима, как необходим хлеб для поддержания земной жизни, но для вечной жизни нужен иной – Небесный Хлеб.

Конечно, приятно, когда на приходе царит атмосфера любви: все доброжелательны, приветливы, помогают друг другу. Так и должно быть. Но не будем обольщаться и называть наши милые душевные переживания и отношения исполнением заповеди Христовой о любви к ближнему. Только исполнив первую заповедь о любви к Богу (нам до этого, как от земли до неба), человек может поистине любить ближнего по второй заповеди.

Наша любовь

Наша любовь друг к другу, даже самая пылкая, искренняя, жертвенная, пока мы не исполнились благодати Святого Духа, всего лишь человеческая привязанность. И это хорошо, это образ любви, но не следует путать образ с прообразом. А пример исполнения второй заповеди у нас есть, всем известен, это Христос, распятый на кресте. Он не был в нас влюблён, не был ни к кому и ни к чему привязан, у Него не было от нас зависимости. И, кстати сказать, Он не получил взаимности от нас. Но ради нашего спасения от вечной безлюбовной пустоты, ради того, чтобы мы могли соединиться с Ним в Божественной любви, Христос принял на себя мучительную смерть. Это и было исполнением второй заповеди - любить ближнего, как самого себя, а не то, что мы склонны искать, а то и приписывать себе в наших общинах.

А возможна ли община в Церкви, но не приходская?

С одной стороны – да, конечно. Православные люди всегда общались между собой и собирались в самые разные общности иногда официально, а зачастую неофициально.

Если говорить о монашестве, то, как раз, монастыри в прошлом, бывало, вырастали из неофициальных общин духовно настроенных и стремящихся к монашескому подвигу мирян, да и в наше время такие случаи известны. Но это настолько редко и уникально, что нет смысла обсуждать.

Если же имеется в виду устроение в миру церковной общины, но не тяготеющей к монашеству и не приходской, то возникает вопрос о целях. Если цели внешние (например, благотворительность или помощь наркозависимым), то это довольно обычное дело. Ну, и хорошо.

Если предполагается совместная религиозная деятельность, но не организованная, тоже не вопрос. Ну, собрались, поговорили, почитали что-нибудь духовное, помолились перед едой, чаю попили… Ну, вместе с батюшкой… Ну, батюшка для всех участников чаепития – духовник… Дело доброе: и полезно, и утешительно.

Если же кто-то хочет именно организовать религиозную деятельность, но вне церковной иерархии, то вопрос: почему? Не хочется склонять свою выю под иго церковного начальства? Конечно, иерархия – это некое иго. И святого-то батюшку или архиерея, бывает, слушаться тяжело, да и неохота, а тем более – не святого. И поруководить хочется, а сам, хотя и священник, но не настоятель и не дождёшься, бывает, настоятельства. Или поруководить хочется, а принимать сан (значит, самому встраиваться в иерархию и подчиняться ей) не хочется. Или канонические препятствия не позволяют принять сан. Или желает духовно «порулить» женщина (тоже путь к священству закрыт).

Пусть человек, который предался помыслам о создании общины в миру, но не приходской, а какой-то особенной, подумает об истинных мотивах своего намерения. И если намерение от Бога, то – с Богом! А, если под видом благочестивой активности скрываются наши страсти, то будем не разжигать их, а бороться с ними.

Проблемы «Большой семьи»

Шире круг – слабее связи

«Наш приход – большая семья». – На такое заявление можно заметить, что или не очень большая, или не очень семья. В деревне, если батюшка тепло относится к своим прихожанам, приход-семья, слава Богу, не редкость. А на многочисленном городском приходе поддерживать тёплую душевность в отношениях духовенства, сотрудников и постоянных прихожан оказывается невозможно – не бывает дружеских компаний из ста человек, тем более из нескольких сот.

С точки зрения вечного спасения, недостаток душевной теплоты в многочисленной общине – не причина для огорчения. Ведь никто не жалеет, что наряду с элитными лечебницами на десяток пациентов существуют и больничные комплексы на многие сотни коек. Главное, чтобы врачи были добрыми и знающими своё дело.

Так и в церковной жизни: есть маленькие уютные общинки, и есть огромные многолюдные приходы. Главное, чтобы и там, и там христиане молились Богу и соединялись вокруг евхаристической Чаши, чтобы они исполняли заповеди о любви к Богу и ближним. Тогда остальное не будет иметь большого значения. Но, если хочется на приходе душевных отношений, то многочисленность, конечно, создаёт проблему.

Настоятель должен настаивать

В отношениях с сотрудниками настоятелю зачастую трудно сохранить тёплые отношения, потому что иногда он бывает обязан делать строгие замечания, требовать исполнения своих указаний и даже наказывать подчинённых за провинности.

Понятно, что те люди, которые в общении с духовником ищут духовной пользы или даже отсечения своей воли ради воли Божией, будут гораздо меньше искушаться, оказавшись у духовника в послушании ещё и как у начальника. А те, кто в общении с духовником ищут преимущественно утешения, будут искушаться больше.

Перед настоятелем-духовником стоит трудная задача: быть одновременно и требовательным начальником, и любвеобильным отцом. Эта задача для него разрешима лишь в той мере, в какой сам он ищет исполнения относительно своих чад благой и спасающей воли Божией, а не душевных утешений. Но надо сказать, что большинство из нас немощны. По этой причине трудно и, как правило, невозможно совмещать настоятельство и духовничество.

Для своих не хватает мест, на места не хватает своих

Для душевных отношений необходима какая-то совместная деятельность. Поле приходской деятельности может быть довольно широким (в зависимости от талантов настоятеля и обстоятельств), но далеко не всякому, даже самому благочестивому и достойному прихожанину можно найти подходящее занятие при храме (по самым разным объективным причинам). Это с одной стороны.

А с другой стороны, приходские нужды обычно заставляют принимать в штат сотруд­ников подходящей квалификации, но не обязательно своих по душе и по духу. А что поделаешь? Если нет, скажем, каменщика благочестивого, приходится принимать на работу такого, какой есть. Дело-то нужно делать. Получается, что некоторые или даже многие сотрудники просто работают в храме, как работали бы на заводе, но, даже видя это, разве можно дать им почувствовать, что они какие-то не свои для настоятеля? Но можно ли таких людей считать членами общины?

Семья на первом месте

Проводить много времени на приходе и нести там постоянные послушания возможно далеко не для всех даже самых благочестивых и духовно настроенных постоянных прихожан, особенно – для семейных. Но то, что у семейного человека забот по дому больше, чем у несемейного, это нормально. Ненормально, когда христианин из семьи бежит в приход. Для него семья и есть место его служения, даже если там непросто, муж или жена в храм не ходит, в Бога не верит. Тем более надо трудиться, налаживать отношения, а не сбегать от «неверных» к «своим».

В основе – не дружба, а служба

Концепция прихода как большой семьи может полноценно работать, когда община немногочисленна и состоит из вполне церковных людей, между которыми существуют тёплые дружеские отношения. Но вообще, дружба в духовной жизни непрочный фундамент.

Много лет назад, когда я только пришёл на приход, то всё закипело, забурлило, набежало очень много людей, молодёжи, некоторые стали прямо-таки жить на территории храма, многим это нравилось, и я это поощрял, мне тоже нравилось. И большим отрезвлением стало для нас, когда один из лидеров общины вдруг вернулся к наркотикам, а другой запил – оба после долгого перерыва.

Это была грозная, но правда жизни, не мечтание, какие мы славные, как нам вместе хорошо, а правда, что все мы расслабленные, связанные страстями, находящиеся на грани духовной смерти люди. Как в больнице важно не то, чтобы на окошках стояли цветы и врач всем улыбался, а чтобы он их хорошо лечил. Улыбнуться тоже неплохо, но по существу любовь врача проявится в том, что он будет внимателен к больным, будет повышать свою квалификацию – короче говоря, будет делать всё возможное, чтобы больные поправлялись.

Я это понял, и теперь на первое место ставлю не взаимоотношения, а служение. Кстати, взаимоотношения от этого не стали хуже, а только, я бы сказал, подсушились, стали не такими душевными. И слава Богу! Не нужно стараться развивать в себе душевность, а нужно стараться с Божьей помощью раскрыться для действия Божественной благодати.

Ради этого мы приходим в храм, где нас объединяет Чаша Господня, из которой мы все причащаемся. Среди прихожан есть и большие начальники, и рабочие, и учёные, и уборщицы – ну какая тут может быть дружба? Бывает, конечно, всякое, но мы сейчас говорим не о том, что бывает, а об устройстве приходской жизни. Но Евхаристическая Чаша объединяет всех нас.

Прав наш сухой Устав

Приход – Тело Христово

Теперь я понимаю, что прав наш сухой Устав. Приход это и есть община православных христиан, объединённых совместным участием в богослужении. И если нам это кажется малым, то это, как невысокими кажутся горы с большого расстояния: горы высоки, но мы от них далеки.

В наше время обычно на великом входе священник возглашает: «Вас и всех православных христиан да помянет Господь Бог во Царствии Своем…» но в Служебнике – обратите внимание – сказано иначе: «Всех вас, православных христиан…» Каждая приходская община, собравшись на Литургии, и есть вся Церковь. А душевные отношения могут складываться по-разному, не в них суть. Главное в приходской общине – Тело и Кровь Христовы. Ради единения с Богом и я, и мои прихожане должны устремляться в храм Божий.

При этом кто-то призван нести на приходе священное служение, кто-то – какое-то иное, а кто-то только принимает участие в таинствах – это, по большому счёту, не имеет существенного значения.

Неверная установка, что полноценным членом прихода может быть лишь тот, кто участвует в «приходской деятельности», а не только причащается раз в неделю. Если, скажем, в семье несколько детей, мать занимается их воспитанием, а отец весь день работает на заводе, чтобы прокормить семью, если эти люди стараются жить по-христиански, а в церковь ходят только по воскресеньям ради причастия, то, что в этом плохого? Неправильно считать, что если какой-то прихожанин в нашем храме не трудится, то он какой-то неполноценный. Опыт показывает, что это совсем не так. У нас есть прихожане, которые в храм ходят только на службу, внешне благочестивые и внутренне стараются жить по-христиански, борются со своими страстями, стараются посильно молиться. Почему они не должны считаться членами нашей общины?

Духовенство и сотрудники – тоже община

Люди, которые на приходе под руководством настоятеля что-то делают во славу Божию (не обязательно без жалованья, но во славу Божию) тоже составляют приходскую общину (это ещё один смысл: духовенство и сотрудники прихода). Настоятелю нужно уметь как-то эту общину не разорить, но и не превратить вместе с собой в сплочённую секту православного обряда.

Вот меня Бог поставил служить, я служу. Бог послал кого-то вместе со мной нести приходское служение, мы вместе несём это служение. Христос, когда Богородица и братья хотели к нему пройти, а народ не пускал, сказал: «Кто будет исполнять волю Отца Моего Небесного, тот Мне брат, и сестра, и матерь». Перефразируя эти слова, можно сказать, что, когда кто-то делает со мной единое дело, тот мне брат, и сестра, и мать. При этом нужно помнить, что своей домашней церкви священник должен уделять не меньше внимания, чем приходу. Всем – всё внимание! Но это отдельная большая тема.

Человеческие отношения складываются по-разному, кто-то, может быть, важнейший сотрудник, а отношений близких нет. Ну, что ж? Читали в книгах о войне − стоит одна рота, рядом другая, держат фронт. Мы, может быть, с соседним капитаном не приятели, может, я любитель поболтать, а он молчун, но мы делаем общее дело; когда нужно, помогаем друг другу, жизнью жертвуем друг за друга – так не всегда бывает, но так должно быть.

Братские молебны

Иногда на приходах устраивают особые молебны для сотрудников или для духовных чад. Это обычное и доброе дело. Например, можно устроить молебен с сотрудниками перед началом каких-то важных работ по храму. Если кто-то из духовных чад какого-нибудь батюшки заболел, а друзья болящего (тоже духовные чада того же батюшки) просят духовного отца отслужить молебен о здравии, очень хорошо. То же касается и других треб.

Но у меня был вот какой опыт в девяностые годы. Наша приходская община тогда была большой компанией друзей, и я решил для внесения в компанейскую жизнь дополнительной церковности устраивать раз в неделю «братские молебны», собираясь за час до общей вечерней службы. Однако со временем стало заметно, что многие из нашей компании ходят на «братские молебны» неохотно, зато другие прихожане, прослышав о таких богослужениях, наоборот, постепенно подтягиваются. Стало ясно, что не молитва в центре наших отношений. И возник вопрос о «других прихожанах»: они для меня что – не свои?

Приходская взаимопомощь

Один батюшка как-то рассказывал, что на приходе, где он вырос, если кто-то из прихожан тяжко заболевал, то звонил настоятелю, а тот оповещал членов общины и просил по возможности помочь болящему. Это, конечно, прекрасно.

Но лучше бывает, если и без звонка батюшке находятся брат или сестра, готовые помочь. Хорошо, когда духовник организует взаимопомощь, но ещё важнее учить людей относиться друг к другу по-христиански, не дожидаясь подсказки. Лучше, когда люди просто помогают друг другу в случае нужды, а вот, когда братской взаимопомощи не хватает, обращаются к настоятелю, и он решает вопрос. Но лучше, когда до «решает вопрос» дело не доходит.

В гости к прихожанам

Насколько близко священник должен общаться с прихожанами? Созваниваться, встречаться или всё только в стенах храма? Думаю, что все мы разные – у кого-то это складывается естественно, и люди получают пользу. Знаю одного старенького, очень интеллигентного, обаятельного и благочестивого батюшку, при этом прекрасно светски образованного – художник, архитектор. Духовные чада часто приглашают его в гости.

А у кого-то общение с прихожанами может складываться по-иному, но это не значит, что хуже. Есть вещи, которым вообще невозможно научить, это дары, которые, если есть, человек должен их во славу Божию использовать. А если нет, то нет. Но, значит, есть иные дары. Вот, например, знаю одного священника: доброй нравственности, молитвенник, иконописец, очень тихий человек, друзей у него кроме жены нет – ну и хорошо.

Один батюшка рассказывал, что живёт в обычном многоэтажном доме, и с ним в одном подъезде, несколькими этажами ниже живёт прихожанка, которая у него исповедуется, и в соседнем подъезде тоже живёт прихожанка, которая у него исповедуется, причём, каждую неделю. Но он ни у той, ни у другой никогда не был в гостях. Не очень-то душевно, конечно. А, с другой стороны, если общего дела нет, обязанности общаться нет, серьёзная дружба не сложилась, вести же светские беседы нет привычки, неужели нужно вымучивать из себя общение? Батюшка тот занят по службе каждый день с утра до вечера, любую свободную минуту старается уделять семье. Он своим соседкам служит как духовник и благодарен им, что они не зовут его в гости, а дают отдохнуть.

Отцы приходят и уходят – Отечество пребывает вовек

Даже когда общину много лет возглавляет истинный пастырь, с его уходом (кончиной, переводом) она обычно вскоре исчезает или в корне меняет свой характер. Приход как административная единица может, конечно, сохраниться, но… всё не то. Как избежать этого?

А нужно ли избегать? Действительно, именно общины, сложившиеся вокруг духовно и душевно одарённых пастырей, когда по какой бы то ни было причине лишаются этого отца, испытывают тяжёлый кризис и обычно вскоре перестают существовать (по крайней мере, в качестве общины духовных чад). Если есть преемник отца, могут продержаться ещё одно, так сказать, поколение.

Тут в качестве примера можно вновь вспомнить приход Николы в Кленниках на Маросейке в Москве. Праведный старец Алексий (Мечёв) ещё до своего отшествия ко Господу сделал своим преемником протоиерея Сергия (Мечёва), своего сына, клирика того же храма, будущего священномученика. И община сохранилась, потому что был всеми признанный преемник духовного отца. А после ареста отца Сергия преемника уже не было, да и храм закрыли, и община, хотя и долго держалась, но, конечно, не смогла сохраниться. Сейчас в храме Николы в Кленниках восстановлен приход, и память о тогдашней Маросейской общине свято чтится, хотя теперь там, естественно, другая община.

Но в том, что общины духовных чад, как правило, не сохраняются после кончины духовного отца, нет ничего страшного и даже плохого. Люди, в том числе святые, приходят и уходят, а Церковь пребывает вовеки. Своих наставников будем почитать, молиться о них, слушаться их. А оставшись без руководителя, не будем унывать, потому что Бог никогда не оставит своим наставлением, тех, кто хочет жить по воле Божией.

Фрагмент из книги «Красные врата»

Почему разваливаются приходские общины?

Совместная деятельность должна сплачивать прихожан или, наоборот, быть плодом их сплоченности? Надо ли настоятелю стремиться к тому, чтобы все прихожане непременно дружили и хорошо друг друга знали? Что должно быть в основании общины, чтобы приход не развалился в один момент?

Когда я стал настоятелем в Красногорске, много молодежи собралось в храме, я пришел в некий восторг… Сейчас со стыдом вспоминаю о том своем восторге. По милости Божией, не развалился приход, а у одного очень уважаемого мной священника, в своё время, все рухнуло, все его бросили. Потому что в основу было положено не духовное, а душевное. Потом новые люди пришли, сейчас у него другая община.

У нас до этого не дошло, все как-то само собой подкисло, а потом выправилось. Потому что изначально община основывалась на дружбе, а не на службе.

А дружеские отношения - в духовной жизни непрочный фундамент.

Я этого не скрывал - говорил и говорю, что основание общины в служении, а не во взаимоотношениях . Я поставлен служить, кто-то несет свое служение вместе со мной (я имею в виду отнюдь не только духовенство) - вот что такое приходская община.

Служение может быть не таким ярким… Например, что особенного делает водитель или водопроводчик? Но оба могут себя чувствовать членами общины. А взаимоотношения какие сложатся, такие и сложатся - не это главное. Главное дело прихода - обеспечить богослужение.

Это не значит, что я против какой-то приходской работы.

Но приходская общественная деятельность должна быть не плодом наших измышлений, а плодом нашего литургического единства и пастырского окормления прихожан.

Тогда, если у людей есть желание и идеи, пусть работают, мое дело - не мешать, помогать, поддерживать.

Пришли в храм детские музыкальные педагоги - создалась Детская церковная музыкальная школа. Появился молодой батюшка, хорошо ладящий с молодежью - закипела эта деятельность. А вот благотворительная деятельность в больнице развилась (были у нас две медсестры по уходу), а потом развалилась - одна в монастырь ушла, другая институт закончила. Что поделаешь?

Кроме того, многие юноши и девушки переженились между собой. А у семейного человека забот по дому прибавляется, и это нормально.

Ненормально, когда человек из семьи бежит в приход.